Внешняя политика Китая во время 'большого скачка'
В соответствии с представлениями о том, что международная напряженность полезна революционным силам, стремясь стимулировать «скачок» и всеобщую военизацию страны при помощи внешних факторов, группа Мао Цзэдуна пошла в августе 1958 г. на обострение обстановки в Тайваньском проливе, начав артиллерийский обстрел прибрежных островов, занятых гоминдановцами.
Эта акция была предпринята в нарушение Советско-китайского договора от 14 февраля 1950 г. без консультаций с Советским Союзом. «Концепция» Мао Цзэдуна по вопросам международных отношений была изложена им на совещании Политбюро ЦК КПК в Бэйдайхэ (август 1958 г.), где он прямо выступил против курса СССР и других социалистических стран на оздоровление международной обстановки, утверждая, что «напряженность более выгодна нам и менее выгодна Западу», так как она якобы способствует росту влияния коммунистических партий и увеличению производства в Китае.
В апреле 1959 г. Мао Цзэдун еще раз признал, что руководство КНР в период «тайваньского кризиса» 1958 г. стремилось не допустить разрядки международной напряженности, добиваясь обострения положения в мире, особенно — советско-американских отношений.
На совещании в Бэйдайхэ Мао Цзэдун вновь заявил, что не следует опасаться мировой войны с применением атомного оружия. За громкими фразами о разгроме империализма в случае развязывания им атомной войны скрывался шовинистический расчет на то, что в войне между СССР и США Китай сохранит силы и сможет занять господствующее положение в мире.
Таким образом, группа Мао Цзэдуна была готова подвергнуть мир угрозе атомной войны ради своих великодержавных целей. С этими же целями были связаны попытки заставить СССР отказаться от политики мирного сосуществования с другими странами и действовать в интересах гегемонизма китайского руководства. Такая тенденция обнаружилась в вооруженном конфликте, вспыхнувшем на китайско-индийской границе в 1959 г. Правительство КНР начало в 1958 г. добиваться пересмотра границы между Китаем и Индией, выдвинуло территориальные претензии, которые были отклонены индийским правительством. В 1959 г. в районе китайско-индийской границы произошли серьезные инциденты, которые использовались империалистами и местными реакционными силами. Советский Союз, отстаивая интересы мира и международного сотрудничества, выступил за мирное урегулирование китайско-индийского пограничного конфликта.
Некоторые руководящие деятели КПК были недовольны поворотом группы Мао Цзэдуна во внешней политике к отказу от дружбы с СССР. Конечно, этот поворот осуществлялся постепенно и втайне от широких партийных масс, от народа, ибо идея дружбы с КПСС, с советским народом глубоко укоренилась в КНР. В решениях VI и VIII пленумов ЦК КПК 8-го созыва говорилось о помощи Советского Союза Китаю, об укреплении сплоченности «социалистического лагеря во главе с Советским Союзом», положительно оценивались внешнеполитические акции СССР.
Но уже в 1958 г. в период «большого скачка» и создания народных коммун правительство КНР начало инспирировать и поощрять акты враждебности по отношению к советским людям, работавшим в Китае. В связи с тем что советские специалисты не могли одобрительно относиться к тому, что на китайских промышленных и других предприятиях в обстановке «скачка» нарушались технические нормы, техника безопасности, ставились перед рабочими нереальные задачи, практиковалось очковтирательство, их оскорбляли, называли «консерваторами», всячески третировали и провоцировали.
Правительство СССР было вынуждено протестовать против подобного отношения к представителям советского народа, бескорыстно трудившимся в интересах строительства социализма в Китае. Правительство КНР игнорировало эти протесты. В результате советские специалисты были отозваны из Китая. Это произошло в августе 1960 г. (когда кончился срок контрактов большинства специалистов), но уже в 1959 г. советско-китайские отношения были основательно испорчены маоцзэдуновской группой.
Свои политические и экономические провалы маоисты пытались компенсировать или маскировать усилением националистических настроений, очернением СССР в глазах китайского народа, клеветой на КПСС. Для этой цели был использован, в частности, спровоцированный китайскими властями отзыв из Китая советских специалистов. Развернулась пропаганда лозунга «опоры на собственные силы», который выражал намерение группы Мао Цзэдуна порвать связи КНР с СССР и другими социалистическими странами.
Национализм руководства КПК проявился и в попытках навязать международному коммунистическому движению свой антиленинский курс. В апреле 1960 г. оно открыто выступило со своей «особой» платформой против согласованной линии международного коммунистического движения, опубликовав сборник статей «Да здравствует ленинизм». Как указывалось в Открытом письме ЦК КПСС партийным организациям, всем коммунистам Советского Союза от 14 июля 1963 г., «в этом сборнике, основу которого составляли передержки и усеченные и неправильно истолкованные положения известных ленинских работ, содержались положения, по существу направленные против основ Декларации Московского совещания 1957 года».
Речь шла о выступлениях против политики мирного сосуществования, против возможности предотвращения мировой войны в современную эпоху, против использования как мирного, так и немирного пути развития социалистической революции.
Руководство КПК использовало сессию Генерального совета Всемирной федерации профсоюзов для критики Декларации 1957 г. и позиции КПСС и других марксистско-ленинских партий, т. е. вынесло разногласия на открытую трибуну беспартийной организации. На Бухарестском совещании коммунистических партий 1960 г. представители руководства КПК вели дело к углублению разногласий между партиями.
Наконец, на Совещании представителей 81 коммунистической и рабочей партии (Москва, ноябрь 1960 г.) китайская делегация упорно отстаивала особый курс руководства КПК и только тогда, когда выяснилась угроза полной ее изоляции, подписала Заявление Совещания.