О возможностях и границах историософской интерпретации
С древнейших времен человек, обращаясь к прошлому, стремился проникнуть в суть минувших событий: понять, представить и объяснить исторический процесс. И каждый раз он реконструировал прошлое по нормам и правилам современности — ориентируясь на понятные и привычные ему ценности и идеалы общественной жизни. Как справедливо заметила X. Агнес, «История (История с большой буквы) не есть прошлое, это — прошлое и будущее в настоящем».
Именно поэтому концептуальные модели истории, предложенные теоретиками разных научных школ в разные исторические эпохи так отличаются друг от друга. Каждая концептуальная модель — это базовая научная интуиция, интуиция истории как целого. Перефразируя И. Канта, можно сказать, что концептуальная модель истории — это неповторимый авторский целокупный синтез всех исторических явлений и регулятивная идея Истории как его результат.
Вот почему при рассмотрении каждой концептуальной модели так важно помнить, что ее создатели — ученые принадлежали к определенной эпохе и использовали свой исторический опыт и интеллектуальный багаж для объяснения и понимания Истории как целого.
При этом, как остроумно заметил Г. Гегель, мы не должны «дать себя обмануть историкам-специалистам», поскольку даже наиболее авторитетные среди них немецкие ученые допускают субъективные вымыслы в истории. Гегель приводит целый ряд распространенных исторических вымыслов: о существовании первого и древнейшего народа, которому сам Бог дал совершенное понимание и мудрость, полное знание всех законов природы и духовной истины, о существовании народов-жрецов, о существовании римского эпоса, из которого римские историки почерпнули древнейшую историю и проч.
Немецкий философ дает нам очень важный методологический совет: при изучении философии истории, «в особенности разум должен не бездействовать, а размышлять, когда дело идет о том, что должно быть научным; кто разумно смотрит на мир, на того и мир смотрит разумно; то и другое взаимно обусловливают друга друга...».
Важность методологического сомнения при изучении и сравнении различных концептуальных моделей истории подчеркивал и другой немецкий философ — Фихте. Он обратил внимание на то, что исследователь, занимающийся историей, руководствуется «априорною нитью мирового плана», ясного для него без всякой истории. И история нужна ему не для того, чтобы с помощью своей концепции что-то в ней доказать, «а только для того, чтобы прояснить и показать в живой жизни то, что ясно и без истории».
Следовательно, бесполезно сравнивать концептуальные модели разных теоретиков между собой — они как картины разных художников представляют мир в оригинальных творческих измерениях: у каждого своя логика, свой замысел, свои ценности и мотивы.
Во многом благодаря этим моделям история каждый раз являет нам торжество настоящего над прошлым: они заново воскрешают, реконструируют прошлое для современности, открывая в нем неведомые прежде грани.
Они извлекают из забвения все новые и новые факты, когда-то непонятые равнодушными современниками, и создают неожиданные образы прошлого, заставляя их служить будущему. Известный английский философ Р.Дж. Коллингвуд пишет, что идея истории как целого «принадлежит каждому человеку в качестве элемента его сознания, и он открывает ее у себя как только начинает осознавать, что значит мыслить».
Многие исследователи отмечают, что каждая творческая интерпретация истории имеет несколько уровней:
- отбор фактов в соответствии с критериями важности;
- оценка причинных зависимостей;
- представление о личных и общественных структурах;
- теория индивидуальной, групповой и массовой мотивации;
- социальная и политическая философия;
- определенное понимание смысла истории — вкупе со смыслом существования вообще, которое, независимо от факта своего признания, составляет основу всего перечисленного.
Пауль Тиллих убежден, что такое понимание смысла истории намеренно или неосознанно воздействует на прочие уровни интерпретации; в свою очередь, оно само зависит от специфического и универсального знания исторических процессов. Эту взаимную зависимость толкования истории и всех пластов исторического знания следует осознать каждому, кто занимается философией истории.
Вооружившись этими методологическими установками, перейдем к рассмотрению основных парадигм исторического знания.