Демография позднего средневековья - страница 3
Особенностью географии населения эпохи позднего феодализма является резкое увеличение числа людей, живущих в городах. Причины этого разнообразны: пауперизация сельского населения, потребности развивающейся промышленности и т. д., в результате чего массы деревенского населения хлынули в город. Это явление наблюдалось почти повсеместно: Милан наводнили «бергамаски», жители района Бергамо, Геную — батраки Лигурии, Лондон — изгнанные со своих наделов английские крестьяне.
Население городов бурно растет; если за столетие до этого средний европейский город насчитывал 15-20 тыс. жителей, то в XVI в. размеры его увеличиваются вдвое. В Испании, например, в 1530 г. такие центры, как Кордова, Вальядолид, Толедо, Барселона, Валенсия, имели по 30-40 тыс. жителей. К концу столетия даже такие, далеко не первостепенные, городские центры, как Палермо, Севилья, Мессина, Лиссабон, Рим, выросли до 100 тыс. человек.
Венеция, после Черной смерти насчитывавшая около 60-70 тыс. жителей, имела в 1540 г. 130, а в 1568 г. — 170 тыс. человек. Свыше 100 тыс. населения к концу столетия было в Генуе, Милане, Антверпене, Амстердаме. Население Лондона в начале XVII в. приближалось к 200 тыс., Неаполя и Парижа (с пригородами) — 300. Темпы роста городского населения были невиданно большими. Амстердам, например, с 8 тыс. жителей в конце XV в. вырос к 1506 г. до 25 тыс., во второй половине века — до 50 тыс:, а в 1630 г. насчитывал 130 тыс. человек.
Население Лондона за вторую половину XVI в. увеличилось вдвое — со 100 до 200 тыс. Прирост населения городов совершался главным образом за счет деклассированных элементов — люмпен-пролетариата, бывших крестьян, что особенно было характерно для столиц: Неаполя, Парижа, Лондона. В столицах значительную часть населения составляли двор, армия, бюрократия и т. п. Так, в Берлине начала XVII в. гарнизон доходил до 20%от всего числа жителей.
В XVII в. рост городского населения притормаживается. В связи с эпидемиями этого столетия население многих городов катастрофически уменьшилось. Так, число жителей Венеции после чумы 1630 г. снизилось до 100 тыс. человек. Еще больший удар нанесла эта эпидемия Милану; по мнению современников, возможно, преувеличенному, она унесла жизни трех четвертей жителей. Невиданно тяжелые последствия имела также «Великая чума» 1665 г. для Лондона.
Наиболее густым городское население было в Голландии. Здесь в 1622 г. свыше 60% всех жителей проживали в городах; причем 75% из них жили в нескольких городах (Амстердам - 105 тыс. человек, Лейден — 45тыс., Хаарлем — 40 тыс., Роттердам — 20 тыс. и т.д.). В дальнейшем процент городского населения увеличился: считается, что за последующие 30 лет численность населения крупных городов возросла в полтора раза.
Другой особенностью географии населения позднего средневековья были миграции. Они были вызваны разными причинами. Одно из них было резкое обнищание населения, особенно деревенского, заставлявшее многих крестьян искать счастья на стороне — как в городах, так и в других областях. Возникают стабильные пути переселений — савойских горцев на Нижнюю Рону, арагонцев в Каталонию, корсиканцев в Тосканскую Марему — и встречный поток Лигурийских батраков на равнины и плоскогорья Центральной Корсики.
В связи с перемещением торговых и ремесленных центров идет миграция специалистов различных профессий — генуэзских моряков в Испанию, Португалию и Англию, итальянских шелкоткацких мастеров и венецианских стеклодувов в Нидерланды, Англию и Францию, миланских горных рабочих (из областей Комо и Бреши) в южно-германские земли и т. д. Новые районы промышленного производства и добычи ископаемых притягивают к себе массы специалистов со всех концов континента; так, на шахтах Саксонии, Богемии, Тироля работают мастера из разных мест Центральной и Южной Европы, немецкие горные мастера руководят производством на английских, французских и других приисках.
Большое значение имела военная и военно-колонизационная миграция. Из Испании, например, ежегодно эмигрировало в Новый Свет 10-15 тыс. идальго и других искателей приключений и легкой добычи. К середине XVII в. Северная Америка насчитывала до 50 тыс. английских и столько же голландских колонистов. За три столетия, с конца XV до конца XVIII в., Швейцария дала только Франции около 700 тыс. наемников. Как правило, эти лица составляли самую активную часть населения своих стран, и потенциальные потери от их отсутствия были еще более велики.
Наибольшего размаха достигали миграции, вызванные религиозными преследованиями. В 1609 г. несколько сот тысяч морисков покинули Испанию. Во время 30-летней войны австрийские лютеране массами переселялись во Франконию и другие протестантские земли. В предыдущем столетии десятки тысяч беженцев из Испанских Нидерландов уходили пешком на север и переправлялись через Ла-Манш; за XVI в. население Голландии выросло вдвое — в значительной степени за счет выходцев с юга. Периодические изгнания евреев из земель испанской короны (Неаполитанского королевства, Миланского герцогства) привели к постоянному миграционному потоку их в северные области континента.
Сама же Испания пополнялась беженцами — католиками из Ирландии, спасавшимися от преследований англичан. В Германии в XVI в., как и прежде, население западных областей переселялось на восточные земли. Масштаб переселения не уступал колонизационному движению XIII-XIV вв., однако теперь в нем значительную роль играли религиозные моменты: происходило массовое переселение меннонитов, гуттеритов и представителей других сект, подвергавшихся преследованию на старых местах и искавших «землю обетованную».