Внешний вид книги XVIII в.
В XVIII в. на этом строгом фоне отчетливо выявляется, особенно во Франции, особая тенденция книжного искусства, создающая нарядную книгу как предмет изысканной роскоши. Главное место принадлежало здесь иллюстрации. И конечно, это была уже по преимуществу не ученая, а художественная литература. Изящно-пикантный Лафонтен, баснописец и крупнейший мастер «легкой поэзии» предыдущего века, иллюстрировался наиболее роскошно. Эстетизированная эротика ценилась весьма высоко. Иллюстрируется и драматургия, в частности комедии Молье-ра, и в этих гравюрах особенно ясны театральные истоки их стиля и композиции. Это искусство мизансцены и демонстративного, «говорящего» жеста. Господствует средний план — герои в рост, как на авансцене, несколько отдаленные от зрителя. Это подчеркивается и нередко окружающей иллюстрацию орнаментальной рамкой, обычно довольно скромной и узенькой, но в иных случаях, напротив, весьма богатой и сложной
Здесь нет никаких аллегорий, торжествуют прямая повествовательность, живой рассказ о событиях и ситуациях, комические или драматические столкновения конкретных литературных персонажей. Это картинки быта, но всегда изящного, аристократического. Сюжет разворачивается в нарядной гостиной, пилястры и резные панели которой переданы очень прилежно; в богатой спальне с кроватью под роскошным балдахином; за ширмами, придающими особую интимность эротической сценке; наконец, в парке подле скульптурной группы, как бы невзначай поясняющей смысл изображенного события. При этом даже герои «Декамерона» Боккаччо наряжены в костюмы XVIII столетия. Историческая дистанция и достоверность мало волнуют иллюстратора. В качестве иллюстраторов выступали нередко крупнейшие живописцы эпохи — Ф. Буше, О. Фрагонар, но было немало специалистов, занятых только графикой. В иных богато иллюстрированных книгах собран целый букет известных художников. Цельности впечатления это ничуть не мешало. Манера рисования и композиционные приемы были, в общем, едиными и еще больше нивелировались при переводе оригиналов в гравюру. Изящный типаж тоже был задан временем и модой и в значительной степени сглажен, лишен индивидуальных черт.
Рядом с несколько бравурной экспрессией французской рокайльной иллюстрации небольшие офорты крупнейшего немецкого мастера XVIII в. Д. Ходовецкого, иллюстрировавшего Г. Лессинга и В. Гете, Ф. Шиллера и Т. Виланда, отличались сдержанностью, атмосферой несколько сентиментального бюргерского уюта. Для любителя изящной книги иллюстрация в ней — главная ценность. Книга формируется ради нее. К иллюстрациям Буше для некой несостоявшейся книги сочиняется новый текст, чтобы был повод издать их. К циклу бытовых эстампов Моро Младшего, одного из лучших иллюстраторов эпохи, посвященному «костюмам и нравам», писатель Ретиф де ла Бретон пишет рассказы, превращая их в книгу. Не поспевшие к изданию рисунки Ю.Гравело к «Новой Элоизе» Руссо выпускаются вслед книге отдельным альбомом с пояснениями сюжетов, которые Руссо первоначально делал для художника.
Расцвет иллюстрации (так же как репродукционной, внекнижной гравюры) обогатил и утончил технику гравирования на металле, доведя ее до особого изящества и богатства оттенков и пе-реходов. Использовались, но главным образом для репродукционных целей, новые гравюрные техники, создающие богатство тональных переходов: меццо-тинто, пунктир, акватинта. Делались и опыты многоцветной печати изображений. Ксилографская техника сохранялась в основном в декоративном оформлении книги. Обогащающие нарядную книгу цветочные заставки и концовки чаще всего резались на дереве (крупнейший мастер орнаментальной ксилографии — француз Ж.М. Папильон) и могли затем отливаться в виде политипажей.
Облик книжной страницы и разворота, титула и спусковой полосы меняются от XVII к XVIII в. лишь в частностях, не очень на первый взгляд заметных. И все-таки ощущение книжного про-странства оказывается здесь иным. Все большую роль играют жанры литературы, обращение к личности, к «душе», а не только к разуму. Контакт с текстом делается более интимным. Книга выглядит изящнее и наряднее, тешит глаз, не стремясь поразить его важностью. Усиливается роль орнамента, в том числе наборного, он становится подвижнее и активнее. Орнамент, в частности, сбивает масштаб, мельчит его. Увеличивается и замкнутость страницы, применяются всякого рода разделительные линейки, например для выделения вступительных строк главы. Нередко они украшены посередине и на концах скромным орнаментом. Используются и рамки — не только вокруг иллюстраций, но и на титульных листах, а иногда и на текстовых страницах.