Крепостная и дворцовая архитектура
К XIV и XIII вв. до н. э. относятся и все известные нам памятники микенской крепостной и дворцовой архитектуры. Самое интересное сооружение этого типа — микенская крепость и дворец. Микенская крепость современна находящейся близ нее купольной Сокровищнице Атрея. Может быть, тот самый микенский басилей, который построил себе эту роскошную усыпальницу, явился и строителем грандиозных микенских стен и башен. Толщина этих стен местами достигает 6 м, и сложены они из камней огромных размеров. Первоначальную высоту этих стен установить не удалось, так как сохранилась только нижняя часть их, но следует думать, что она находилась в пропорции с уцелевшими частями циклопических кладок.
Северные ворота крепости получили название Львиных. Это один из самых замечательных геральдических памятников всех времен, чисто минойский по своей технике и совершенно не минойский по своей монументальности. Головы у обоих львов отломаны. По-видимому, они грозно смотрели вниз на входящих в крепость. Под львами и поперечным блоком находились большие двустворчатые ворота. Сохранившиеся следы заставляют предполагать разновременное существование по крайней мере двух систем запоров.
Через Львиные ворота дорога ведет к площадке, со всех сторон окруженной руинами отдельных построек. Это и есть Микенский дворец со всеми его хозяйственными и жилыми помещениями. К центру этого строительного комплекса ведет очень плохо сохранившаяся лестница, выходящая на высеченную в скале террасу. Главное помещение представляет собой зал с четырьмя колоннами и очагом посредине — мегарон. К нему примыкают другие смежные помещения и двор, под которым уцелели приспособления для отвода воды.
Удалось обнаружить и подземный водопровод, который вел от расположенного несколько выше крепости источника к потайному бассейну, находившемуся рядом с крепостными стенами. От бассейна потайной же ход вел вовнутрь укреплений. Конечно, подобные меры предосторожности принимались на случай осады.
На сохранившихся внутренних сторонах стен местами сохранились значительные фрагменты фресковой живописи. Техника ее приближается к критской или, как указывалось, критские фрески этого периода напоминают микенские. В сюжетах фресковой живописи, как и за полтораста лет перед этим, преобладают местные мотивы. На фресках изображены преимущественно военные сцены: военная тревога, лагерная жизнь, запряжка коней в боевые колесницы, боевое столкновение двух мчащихся друг на друга колесниц, штурм города с фигурами наступающих и падающих со стен воинов и фигурами наблюдающих со стороны за ходом сражения женщин, многоэтажный дворец со смотрящими из его окон женщинами.
К северу от этих построек расположена группа помещений с особенно крепкими стенами. Их определяют как казармы, продовольственные магазины или помещения, предназначенные для других хозяйственных надобностей. Близ них проходит северная стена с находящимися в ней вторыми воротами, своей конструкцией напоминающими первые, но меньшего размера и без всяких изображений.
На расстоянии 15 км от микенской крепости и на очень небольшом расстоянии от морского побережья в Тиринфе, расположен второй памятник этого типа архитектуры. Это поселение также обнесено мощными стенами, сложенными из грубых необработанных каменных глыб.
В центре находится дворец, его центральную часть составляет большая зала (мегарон), стены которой были оштукатурены и расписаны фресками; середину занимал большой круглый очаг, вокруг которого возвышались четыре колонны, расширяющиеся, как и критские колонны, кверху. По сторонам мегарона, в верхнем и нижнем этажах, находились различные помещения, предназначавшиеся для дружины царя, его родственников, а также для хранения запасов.
В случае опасности такой дворец являлся надежным убежищем, где могло укрыться население как самого дворца, так и прилегавшей к нему округи. Весь этот строительный комплекс, разделенный двориками, органически связан с оборонительными стенами. Общая площадь, занятая тиринфской крепостью, несколько меньше площади Микен. На внутренних стенах центрального зала, так же как и в Микенах, сохранились фрагменты фресковой живописи. Изображены воины, пышные выезды на колесницах на охоту, сцены охоты на оленей и кабанов со сворами собак, женщины в пышных нарядах на колесницах.
Большая часть тиринфских построек и найденных здесь предметов датируются XIII в. до н. э. К этому же времени относится и расположенный за пределами тиринфских стен поселок, состоящий из отдельных домов, плохо сохранившихся и до сих пор мало исследованных. Размеры и монументальность микенских и тиринфских построек заставляют предполагать, что для возведения их потребовалось много времени в труда. Вряд ли строительство такого масштаба в условиях той эпохи могло осуществляться без широкого использования труда рабов и зависимого населения. В настоящее время это предположение нашло себе прочную опору в уже прочтенных документах пилосской хозяйственной отчетности. В ряде этих надписей упоминаются женщины, дети и мужчины.
Автор опубликованного, специально посвященного этому вопросу, исследования Я. А. Ленцман выдвинул ряд убедительных доводов в пользу того, чтобы отнести этих женщин, детей и мужчин к категориям несвободного и зависимого населения. По подсчетам Я. А. Ленцмана, только в трех подгруппах уже прочтенных и анализированных им пилосских надписей упоминается более 500 таких женщин, состоявших вместе с их детьми на учете пилосского дворцового хозяйства. В пилосских надписях нередко встречается и термин, по мнению М. Вентриса соответствующий позднейшему термину, которым в греческом языке последующего времени обычно обозначали рабов. Если так было в Пилосе, то нет никаких оснований думать, что труд рабов и зависимых использовался в менее широких масштабах в Микенах и Тиринфе.
Существование двух крепостей (микенской и тиринфской), одной подле другой, естественно ставит и другой вопрос — вопрос о их взаимоотношениях. Предположение об изолированном существовании Микен и Ти-ринфа отпадает, ибо немыслимо представить Микены, не имеющими доступа к морю. Остается предположить, что Тиринф зависел от Микен и что в древней Арголиде существовало территориальное объединение во главе с Микенами.
Это предположение подкрепляется существованием ряда дорог, пересекающих Арголиду в разных направлениях и скрещивающихся у микенского холма. Дороги построены в той же циклопической манере, что и крепости. Их скаты укреплены огромными каменными глыбами, из таких же громадных камней сделаны и приспособления для отвода воды. Местами подле дорог сохранились руины циклопических сторожевых башен.
Таким образом, создается впечатление, что вся эта территория была объединена под властью микенских правителей и поставлена под военный контроль двух сильных крепостей. Военный характер всей микенской культуры XIV-XIII вв. до н. э. подтверждается и появлением (после полуторавекового перерыва) военных сюжетов на памятниках изобразительного искусства.
Все эти обстоятельства, особенно факт существования мощных крепостей, являются еще одним аргументом в пользу того, что здесь существовало объединение государственного характера, возглавляемое микенскими царями. Как иначе объяснить сосредоточение в руках этих царей таких значительных материальных ценностей? Как понять существование построенных руками рабов и зависимого населения мощных крепостей и роскошно отделанных дворцовых зал, окруженных со всех сторон хозяйственными и дворцовыми помещениями?