Противники Спарты
Опиравшееся на примитивную социально-экономическую базу, раздираемое постоянной внутренней борьбой, Спартанское государство вынуждено было уже очень рано высылать колонистов. В передаваемом Геродотом предании о миниях и колонизации спартанцами острова Феры ярко обрисована обстановка, сопутствовавшая этим событиям. Приводимые Геродотом сведения в настоящее время нашли себе новые археологические и эпиграфические подтверждения.
Фукидид сообщает о колонизации спартанцами Киферы, точно так же сопровождавшейся острыми столкновениями Спарты с другими городами. В этом отношении очень интересен рассказ Геродота о длительной и неудачной войне Спарты с Тегеей — одним из городов Аркадии. Другим, более опасным противником Спарты был Аргос, главный политический центр Арголиды, наиболее полно сохранивший культурное наследство микенской эпохи. Особого расцвета Аргос достиг в правление тирана Фидона, по преданию подчинившего своему влиянию и власти весь Северо-Восточный Пелопоннес.
Третьим и самым главным противником Спарты была Мессения. В микенскую эпоху в прибрежных районах Мессении, особенно на западном побережье, как установили археологические открытия, были расположены многие центры, тесно связанные с Критом. Внутренние равнинные области Мессении в этом отношении были развиты гораздо слабее.
Согласно историческим преданиям, широко использованным в греческой литературе, в Мессению, так же как и в Лаконику, вторглись доряне; прямой потомок Геракла, кровный родственник спартанских царей Кресфонт основал в Мессении династию царей, названную по имени его сына Эпита — Эпитидами. Привлекая к истолкованию этих преданий археологический материал, а также данные по истории и диалектологии греческого языка, можно прийти к выводу, что дорийское вторжение распространилось и на Мессению.
Здесь также были уничтожены крупные центры микенской культуры, но ахейское население, по-видимому, порабощено не было. Очевидно, и на мессенской территории, отличавшейся плодородием, имело место частичное размежевание и слияние ахейцев и дорян. Гомеровские поэмы упоминают о Мессении как о политически объединенной территории. То же говорится о Мессении и в исторических преданиях, использованных в позднейшей переработке Павсанием.
Сохранившиеся во фрагментах Гиппия из Элиды списки победителей на олимпийских состязаниях содержат имена мессенцев вплоть до середины VIII в. до н. э., что свидетельствует не только о политической независимости Мессении, но и об относительно высоком уровне развития ее культуры. Наконец, Еврипид в своей дошедшей до нас лишь во фрагментах трагедии «Кресфонт» также пишет о Мессении как о свободной и независимой стране.
Однако ни ахейских, ни дорийских государственных образований, способных отстаивать дальнейшее самостоятельное существование Мессении, в ней не возникло. Военные возможности Мессении были ниже, чем Спарты, так же, впрочем, как и остальных районов Пелопоннеса.
Во второй половине VIII в. до н. э. Спарта приступила к завоеванию Мессении. Подробные, но легендарные сведения об этой войне сообщает Павса-ний (IV, 4 сл.). Гораздо более достоверный материал — воспоминания об отчаянных боях в течение 20-летней войны — нашел отражение в стихах (сохранились отрывки) греческого поэта VII в. Тиртея, жившего два поколения спустя после войны.
Как сообщает другой источник, в самом конце войны с Мессенией в Спарте восстали так называемые парфении — незаконнорожденные сыновья, принадлежавшие к лишенной прав группе населения. Восстание это было подавлено. Повстанцы были принуждены покинуть Спарту и переселиться на южное побережье Италии, где ими была основана колония Тарент.
После ряда поражений сопротивление мессенцев сосредоточилось в пограничном с Аркадией горном районе; здесь они были разбиты, и Мессения подчинилась Спарте на условиях уплаты дани в размере половины урожая. По-видимому, теперь мессен-цы были поставлены в такое же положение, в каком были тогда и илоты в Лаконике. Победа над Мессенией, однако, существенно положения Спарты не улучшила. Спартанцы должны были затрачивать значительные силы, чтобы держать Мессению в покорности.
В это же время отношения Спарты с Аргосом, где утвердилась тирания Фейдона, резко ухудшились. Создавалась угроза нового серьезного военного столкновения также с Тегеей и другими пелопоннесскими городами.
В этих условиях и сложился окончательно спартанский общественно-политический строй. По-видимому, именно в это время была проведена реформа, закрепившая имущественное равенство спартиатов. Для этого Спартанское государство должно было по возможности отгородиться от влияния быстро развивавшихся торгово-денежных отношений путем ряда мер: запрета хранить драгоценные металлы, запрета иноземцам появляться на территории города Спарты, а может быть и всего Спартанского государства в целом.
Возможно, тогда же было узаконено исключительное употребление архаических железных денег, анекдотический рассказ о которых передает Плутарх в своей знаменитой биографии Ликурга. Любопытно отметить, что распространившаяся по всему Пелопоннесу система мер и весов Фидона из Аргоса не была принята в Спарте. Было резко проведено разделение между окончательно включенными в Спартанское государство землями периойков и государственной территорией, распределенной по клерам между спартиатами. Эти меры имели целью задержать развитие производства, о состоянии которого свидетельствуют тысячи археологических находок на территории древнейшего святилища Спарты — храма Артемиды Орфии и в других частях города.
Спартанскому государству вскоре пришлось выдержать еще одну тяжелую для него войну с восставшей во второй половине VII в. до н. э. Мессенией. Восстание началось в северной части Мессенской равнины, в районе Андании. Восставшие, во главе которых стоял царь Аристомен из рода Эпитидов, были в союзе с Аркадией, Элидой и Аргосом.
В течение первых лет войны спартанцы терпели поражения. Стихи участвовавшего в этой войне спартанского поэта Тиртея передают крайнее напряжение сил Спарты. Война отразилась и в народном творчестве Мессении. Именно в это время там были сложены героические песни, позднее использованные авторами, подражавшими Гомеру. Мессенцы держались героически, но союзники, особенно аркадский царь Аристократ, изменили, и спартанцы начали одерживать верх.
В решительной битве у «Большого рва» на девятом году войны мессенцы были разбиты. Однако сопротивление продолжалось; мессенцы укрепились на пограничной с Аркадией горе Эйра, где и держались 11 лет. Они сдались на условиях свободного ухода в Аркадию и другие области Эллады. Оставшиеся были превращены в илотов и со своими земельными участками распределены между спартиатами. Таким образом, в конце VII в. до н. э. система эксплуатации илотов в основном уже сложилась. Очевидно, именно в это время был введен упоминавшийся выше зверский обычай криптий. Как пишет Фукидид, все внимание спартанских властей теперь было направлено на подавление илотов.
Иногда восстания илотов вспыхивали с такой силой, что Спартанское государство было не в состоянии подавить их самостоятельно. В таких случаях Спарта обращалась к соседним общинам Пелопоннеса за помощью. На этой почве у Спарты возникло стремление вступить в более тесные взаимоотношения с рядом пелопоннесских городов. В свою очередь эти города также были заинтересованы в сближении со Спартой, поскольку к этому времени за ней уже прочно закрепилась репутация одного из самых сильных в военном отношении государств Греции. В результате к середине VI в. до н. э. в Пелопоннесе складывается союз, вошедший в историю под именем Пелопоннесского. Хотя Спарта и возглавила этот союз, но члены его продолжали сохранять свою независимость; Спарта мало вмешивалась в их внутренние дела.