Вторая «Священная война»
Неудачи македонского царя в 340-339 гг. до н. э. усилили антимакедонские настроения в Греции. В Афинах Демосфен и его партия деятельно готовились к войне, укрепляя военную мощь государства. Народное собрание по инициативе Демосфена, назначенного эпистатом флота, произвело реформу в триерархии: отныне всякий член симмории (т. е. разряда граждан, обязанных снарядить один корабль), а не только состоятельные люди, должен был сделать взнос на укрепление флота пропорционально своему состоянию. Все зрелищные деньги были переданы на военные нужды.
На 340 г. до н. э. Мидий, враг Демосфена, и Эсхин были назначены от Афин пилагорами (заседателями) в собрание амфиктионов. На собрании Эсхин внес предложение объявить «Священную войну» городу Амфиссе (в Локриде, к северо-западу от Дельф) под тем предлогом, что жители Амфиссы запахали не принадлежавшую им Крисейскую равнину.
Собрание утвердило предложение Эсхина, но осуществить его не могло; поэтому в следующее (осеннее) собрание решено было призвать на помощь Филиппа, вернувшегося к тому времени из своего похода на север, и назначить его предводителем союзных войск. Филипп быстро двинулся на юг и занял фокидский город Элатею, что создавало угрозу для Фив, которые были в дружественных отношениях с Амфиссой, а также и для тех греческих полисов, в том числе и для Афин, которые не сочувствовали постановлению амфиктионов.
В речи Демосфена «О венке» (169) сохранился замечательный по своей экспрессии рассказ о том впечатлении, какое произвело в Афинах известие о занятии Элатеи. «Был вечер, когда кто-то прибыл к пританам [очередным членам совета пятисот] с известием, что занята Элатея. Тогда одни из них тотчас встали с обеда, вывели торговцев из их палаток на агоре и зажгли деревянные лавки [чтобы дать сигнал тревоги жителям ближайших селений], а другие послали за стратегами и позвали горниста. На другой день, на рассвете, пританы созвали совет в здании заседаний, а вы [члены гелиэи] направились в народное собрание.
Прежде чем совет приступил к прениям и к составлению решения, весь народ [т. е. члены народного собрания] сидел уже на высоком Пниксе [холме, где происходили заседания народного собрания]. Затем, когда вошел совет, пританы объявили о полученном ими донесении и ввели гонца, который рассказал обо всем. Глашатай начал спрашивать: кто желает говорить? Никто не выступал. Хотя глашатай несколько раз делал воззвание, никто не поднимался со своего места, несмотря на то, что присутствовали все стратеги, все государственные деятели».
Поднялся лишь Демосфен, обрисовавший создавшееся положение. «Занятие Элатеи, говорил он, — угроза для Афин, ведущих войну с Филиппом, но в первую очередь угроза для Фив. Афиняне должны с оружием в руках отправиться на беотийскую границу, отправить послов в Фивы и просить у них помощи». Это предложение Демосфена было принято, и он вместе с девятью уполномоченными отправился в Фивы, где они встретились с македонскими уполномоченными.
Последние предъявляли к фиванцам требование пропустить через Беотию македонское войско, прельщая фиванцев той добычей, какую они получат в случае поражения Афин. Фивы давно уже вели предательскую политику в отношении Афин, и теперь они согласны были пойти на предложенный им Афинами союз, но за дорогую цену. Афиняне должны были обещать фиванцам взять на себя 2/3 военных расходов, признать господство Фив на море наряду с афинским, на суше подчиниться верховному командованию Фив, передать последним господство над Беотией.
Все же, благодаря союзу между Афинами и Фивами, против Филиппа создавалась могущественная коалиция. Но большие греческие государства (Спарта, Мессения, Элида, Аркадия, Аргос) держались в стороне, лишь Эвбея, Мегары, Коринф, Ахайя, Акарнания, Коркира и Левкада послали вооруженные отряды.