Социально-экономический кризис в Греции в начале IV в. - страница 2
Даже государства стали широко использовать рабский труд. Как можно судить на основании строительных надписей, из 38 известных ныне имен каменщиков, работавших при постройке Эрехтейона в Афинах (строительные работы были закончены в 407 г. до н. э.), 15 являются, несомненно, характерными рабскими именами. Имена рабов встречаются и в дошедших до нас счетах, связанных с постройками святилищ Деметры и Персефоны в Элевсине и других строительствах этого времени. Спрос на труд свободных рабочих и ремесленников настолько уменьшился, что появилась категория рабочих-эписитиев, т. е. нанимавшихся на работу за одно только пропитание.
Многие поэтому принуждены были покидать родные места и в поисках средств к существованию выселяться на чужбину — в колонии Великой Греции и Сицилии, в города Причерноморья, даже на территории, подчиненные персидскому царю, не считаясь с жестоким произволом сатрапов и презрением местного населения к таким беженцам и пришельцам. Другие принуждены были приниматься за опасное ремесло солдата-наемника и поступали на службу в любые греческие и иноземные войска.
Их называли «четырехгрошевые горемыки», так как поденная плата их составляла 4 обола, т. е. была значительно меньше дневного заработка простого чернорабочего, составляющего обычно около 6 оболов (заработок квалифицированного рабочего, например каменщика, составлял в IV в. до н. э. 2 драхмы). Ввиду массовой эмиграции разоренных людей из низов афинского населения на чужбину число взрослых граждан Афин, несмотря на возвращение клерухов, снизилось до 30 тыс. (Аристофан. Законодательницы).
Одновременно с тем после Пелопоннесской войны в Греции наблюдалась и невиданная еще (по размерам) концентрация богатств в руках немногих лиц. Громадные массы драгоценных металлов были пущены в оборот во время войны и наводнили всю Грецию. Персидские субсидии, полученные Алкивиадом, Лисандром, правящими кругами Спарты, даже второстепенными командирами пелопоннесского флота, были столь велики (Исократ исчисляет их в 5000 талантов), что золотые дарики стали ходовой монетой в Греции.
Огромную добычу в виде золота и серебра в монете, слитках, драгоценных вещах привезли в Спарту ее навархи и гармосты. Лисандра при его возвращении сопровождал целый обоз, нагруженный золотыми венками, полученными им от прежних афинских союзников в благодарность за «освобождение».
Кроме того, он привез с собой 470 талантов серебра, остаток неизрасходованных субсидий персидского царевича Кира, сатрапа Малой Азии, хотя несколько ранее уже прислал с Гилиппом 1500 талантов, поступивших из тех же источников. Афины кроме ежегодного фороса своих союзников (около 1000 талантов), пустили в оборот все сокровища, принадлежавшие богине Афине (около 6000 талантов), золотую утварь Парфенона, а в 406 г. расплавили даже золотые вотивные статуи «Побед», хранившиеся в этом храме.
К таким же захватам храмовых имуществ стали прибегать в IV в. до н. э. повсеместно и в Греции и в колониях — например, Дионисий в Сиракузах, Евфон, тиран Сикиона, Ясон, тагос (вождь) Фессалии; аркадяне обирали храм Зевса в Олимпии (в 364 г. до н. э.), фокидяне — храм Аполлона в Дельфах (с 356 по 346 г. до н. э.).
Золота стало так много, что отношение его цены к серебру вместо 1:131/2 в 430 г. до н. э. упало до 1:12 в 390-х до н. э. и 1:10 в 370-х гг. до н. э. Это громадное количество драгоценного металла, истраченного греческими государствами на военные нужды, попало преимущественно в руки различных поставщиков, подрядчиков и предпринимателей, хозяев оружейных мастерских, судовладельцев и подобных дельцов, а в Спарте также и видных должностных лиц (царей, эфоров, геронтов, навархов и гармостов), сумевших присвоить себе также значительные остатки от щедрых персидских субсидий и большую часть военной добычи.
В связи с этим для начала IV в. до н. э. характерно появление очень крупных состояний, которые неизвестны были в предшествующее столетие или по крайней мере составляли исключение (Каллий, Никий).
Каков был действительный размер состояний этих «скороспелых богачей», как стали их называть в Греции, судить трудно. Известно, например, что крупный афинский делец Пасион имел не менее 40 талантов, столько же оставил наследникам после своей смерти (389 г. до н. э.) известный афинский военачальник Конон; не меньше, по-видимому, сумел за несколько лет после победы при Книде (394 г. до н. э.) приобрести и один из приближенных Конона, некий Никофем, так что один из его сыновей, Аристофан, раньше не имевший значительного состояния и получивший от отца только меньшую часть его богатства, смог купить землю и дом за 5 талантов и истратил в короткое время 10 талантов на разные литургии (хорегию, триерархию) и другие повинности, налоги и расходы в пользу государства.
Народная молва упорно называла и другие такие же крупные состояния, выражавшиеся в нескольких десятках талантов, конечно тщательно и ловко скрываемые, чтобы избежать обложения или даже конфискации (богатство Исхомаха исчислялось в 70 талантов, Стефана — в 50 талантов, Диотима, стратега 388 г. до н. э.,— в 40 талантов; состояние Диотима приписывали «благодарностям», которые он получал от хлебных торговцев во время командования афинским флотом, действовавшим в Черноморских проливах.