Знаки и чудеса

Обнаружение памятников древнетюркской письменности


Памятники простояли почти тысячу лет, забытые, подобно другим таким же памятникам в других районах Российской империи, распространившей со временем свой суверенитет и на области, заселенные некогда древними тюрками. Они не привлекали к себе внимания до тех пор, пока Петр Великий не двинул Россию по пути прогресса. Постепенно пробуждалась жизнь и вокруг этих немых свидетелей далекого прошлого. С 1719 по 1727 год некий Даниэль Готлиб Мессершмидт, — естествоиспытатель из Данцига, объездил Сибирь по поручению Петра. Ему удалось добраться от Нерчинска до пограничной с Маньчжурией реки Аргунь-Керулен.

При этом уже в долине Верхнего Енисея, невдалеке от древних гробниц, он увидел на берегу реки два причудливых камня, покрытых изображениями и надписями рельефы представляли сцены охоты и жертвоприношений, животных, лица людей и орнаменты. Что касается надписей, то последние состояли из знаков, напоминающих северные руны. В дальнейшем копии, снятые с этих и других надписей, которые в то время считались скифскими, с помощью одного из послов Екатерины попали в Европу и были здесь изданы.

К началу XX века подобные находки становятся все более частыми, и в стольном граде востоковедов Париже постепенно начинают понимать их значение для истории всей Средней Азии. Приходит время первых отважных попыток дешифровки среди пионеров мы встречаем А. Ремюза и современника и противника Шампольона, известного нам уже Ю. Клапрота.

Труды их и старания пока еще тщетны, и вокруг новой письменности уже начинают громоздиться всяческие гипотезы: она превращается то в скифскую, то в письмо народа чудь, оказывается родственной северным рунам и даже уводит некоторых к кельтам и готам. Однако в конце концов, поскольку все попытки объяснения остались безрезультатными, интерес к памятникам мало-помалу утих, и они вновь погрузились в дрему.

К ученым, в первой половине XX века исследовавшим памятники, издавшим надписи и делавшим первые попытки объяснить их происхождение и язык, принадлежал и финский ученый М. А. Кастрен его усилия были продолжены финским Археологическим обществом, которое к 1875 году дважды посылало в Минусинск экспедиции с целью нахождения и исследования надписей.

Результатом обоих предприятий была вышедшая в 1889 году в Гельсингфорсе роскошная публикация «Енисейские надписи» с 14 иллюстрациями в тексте, 32 таблицами надписей и 8 фотографиями. Спустя три года публикация была дополнена и снабжена списком встречающихся слов и терминов, теперь она содержала уже все, чего только могла желать душа археолога. Все, за исключением лишь одной «мелочи» — дешифровки письменности.

Тем не менее этот труд, предлагавший читателю захватывающее описание открытия памятников, выполнил, помимо публикации прекрасных иллюстраций, и вторую главную задачу, лежащую в основе всякого подобного издания: он вновь пробудил живой интерес к этим памятникам.

Вскоре на V Российском конгрессе археологов Н. Ядринцев обратил внимание участников на то, что пограничная область Маньчжурии, которую он посетил, весьма богата всякого рода древностями, в особенности же надписями, найденными им в этом районе и прежде всего в долине реки Орхон. Вслед за тем весной 1890 года путешествие на Орхон предпринял финский исследователь А. Гейкель. Вместе с женой и братом он добрался до древнего русла Орхона, где недалеко от озера КошоЦайдам (южнее Байкала) обнаружил два выветрившихся памятника, являвших собой величественное зрелище. Частично разрушенные и забытые в течение тысячелетия, они были совершенно не известны европейской науке.

Здесь находилась мощная каменная плита — явно сброшенный с постамента мемориальный камень, который представлял собой тщательно отесанный с четырех сторон монолит, очевидно, из какого-то сорта известняка или плохого, нечистого мрамора. Высота его достигала 3,5 м при ширине внизу 1,32 м, вверху — 1,22 м узкие стороны имели в ширину от 44 до 46 см. Две стороны подверглись сильному выветриванию. Суживающийся кверху камень увенчивался орнаментом — вероятно, это было довольно неуклюжее изображение двух драконов. На обеих широких сторонах были помещены небольшие пятиугольные таблички с надписью.

Сам камень оканчивался внизу длинной и крепкой втулкой, которая точь-в-точь подходила к отверстию, сделанному в еще сохранившемся постаменте последнему создатели придали форму черепахи. Общий вид и выполнение отличались чертами, характерными для современных монументу китайских памятников, работа была, несомненно, китайская.

Все четыре стороны памятника были целиком покрыты надписями. Сторона, обращенная к западу, имела большую китайскую надпись. На остальных трех сторонах были начертаны надписи, составленные руническим алфавитом, уже известным по енисейским и другим находкам.

Приблизительно в 40 м от камня возвышался большой четырехугольный алтарь, или жертвенник между ним и памятником находился низкий земляной вал длиной 25 м, который выдавал скрытые под ним развалины какого-то строения.

При более детальном рассмотрении вал оказался остатком стены, сложенной из китайских кирпичей. Рядом с этой земляной насыпью исследователь обнаружил семь мраморных статуй, безусловно, китайской работы, которые, как это можно было заключить по одеянию и атрибутам, изображали тюрок головы у статуй были отбиты.

По другую сторону памятника две сильно разрушенные фигуры животных, повернутых головами друг к другу, вероятно, обозначали вход в сооружение. От входа начинался и тянулся на 4,5 км (!) внушительный ряд камней в виде человеческих фигур, установленных на расстоянии 10—12 м друг от друга лица фигур были повернуты на восток. Наблюдения позволили сделать вывод о том, что само сооружение служило местом захоронения, а фигуры должны были изображать врагов, уничтоженных покойными при жизни.

В одном километре от этого места Гейкель и его спутники нашли такой же, но еще более крупный памятник, которому, очевидно, пришлось в свое время еще хуже, чем первому, — он был не только сброшен с постамента, но и, к сожалению, разбит на несколько кусков.

Текст его надписей во многих местах полностью выветрился и стерся, а то, что сохранилось, было и здесь составлено китайскими иероглифами и известными уже «неизвестными» письменными знаками. В окрестностях памятника были найдены сооружения, подобные тем, что мы уже видели при «осмотре» первого монумента.

MaxBooks.Ru 2007-2023