Римская империя и варварские племена
В первые века н. э. Рейн, пограничный вал и Дунай стали устойчивыми границами между владениями римлян и варваров. Уничтожив в 9 г. три легиона Вара, племена Западной Германии отстояли свою независимость. Лишь на Дунае римляне еще продолжали завоевательные войны, но после покорения Дакии Траяном (98-117) закончились и они. С тех пор наступило своеобразное равновесие сил и установились продолжавшиеся двести пятьдесят лет относительно устойчивые и мирные отношения.
К этому времени Римская империя достигла наибольшего могущества, а рабовладельческая система Средиземноморья — своего расцвета. Крупные землевладельцы и денежные магнаты постепенно завладели значительной частью земельных наделов разоренных военной службой крестьян и, превратив эти наделы в латифундии, обрабатывали их при помощи рабов или заменяли земледелие скотоводством. Такие порядки, установившись сначала в Италии, распространились на Бетику, Нарбоннскую Галлию и Проконсульскую Африку. В этих местностях был достигнут особо высокий для эпохи рабства уровень развития производительных сил.
Наибольшего прогресса достигло сельское хозяйство — решающая отрасль античного производства, от которого зависела экономика городов, являвшихся центрами превращения натурально-хозяйственного продукта в товар.
В обиход вошли колесный плуг с двумя отвальными досками, лемехом новой формы и ярмом, приспособленным для вращения дышла, борона с железными зубьями, длинные и короткие косы, особые бруски для их заточки, водяная мельница (известная и раньше, но и распространившаяся с IV в.4) и своеобразная жнейка, имевшая вид «большого короба на двух колесах, усаженного на краю зубцами, причем животное впрягается головой к нему, а сорванные колосья падают в короб».
Были выведены сорта винограда, дважды в год дающие высокий урожай, и четырнадцать сортов пшеницы, среди них — «стозерновка» и «ветвистая», благодаря чему в Африке на равнине Бизация, собирали урожай сам-сто пятьдесят, а в Леонтийской равнине в Сицилии, в Бетике и Египте — сам-сто.
В Британии и Галлии земля удобрялась мергелем, в Греции — белой глиной. Применялось известкование почвы, удобрение золой и компостом. Посевы люпина, бобов и вики перепахивались до созревания, что обогащало почву азотом.
Повсеместно распространились трудоемкие культуры (маслины, миндаль, лавр, лимоны, персики, кунжут, мак, гранаты, винные ягоды) и более совершенные агротехнические приемы: дренаж, искусственное орошение, прививка деревьев, новые способы обработки земли и приемы ухода за скотом.
Однако дальнейшее развитие производительных сил тормозилось непреодолимыми препятствиями, порожденными устаревшими производственными отношениями. Труд считался делом, недостойным свободного человека, и рабы «работали невнимательно и недобросовестно», поскольку «при рабском труде даже та часть рабочего дня, в течение которой раб возмещает лишь стоимость жизненных средств, в течение которой он фактически работает лишь на самого себя, представляется трудом на хозяина». Рабам можно было доверять только грубые, наименее подверженные порче, орудия труда.
При достигнутом уровне развития производительных сил возникла необходимость перехода к системе эксплуатации, заинтересовывающей непосредственного производителя материальных благ в повышении производительности труда. Этого можно было добиться наделением раба участком земли и закрепощением мелких свободных крестьян, превращаемых в арендаторов земельных участков, на которые они теряли право собственности.
Крупные землевладельцы, приспосабливаясь к новым условиям производства, стремились найти возможность восстановления естественной убыли рабочей силы за счет внутренних ресурсов путем закрепощения свободных крестьян, ветеранов, пограничных поселенцев и беднейших слоев городских жителей. Все это отразилось и на формах ведения хозяйства.
Прежде крестьяне, утратившие право на свои земли, изгонялись, а их объединенные участки обрабатывались при помощи рабов или превращались в пастбища. Теперь землевладельцы оставляли крестьян на их прежних участках в качестве арендаторов (колонов) и получали доход в виде барщины, оброка или арендной платы. Начали развиваться отношения, в которых в зародыше содержался феодальный способ производства.
Следствием новых условий явилось также дробление латифундий на мелкие участки, отдаваемые для обработки рабам (земледельческий пекулий) или безземельным крестьянам и горожанам. Конечно, все это не было новым. Новое заключалось только в массовости распространения этих форм хозяйства в III-IV вв.
Раб, получивший пекулий, оставался бесправным. Все его имущество было собственностью господина. Однако он располагал известной долей самостоятельности, так как трудился без надзора, и ему принадлежала какая-то часть продуктов, которыми он мог распоряжаться. У него появилась материальная заинтересованность в результатах труда и, следовательно, более бережное отношение к сельскохозяйственным орудиям.
Мелкий земледелец, став арендатором, оставался свободным, однако попадал в экономическую зависимость. Существование наряду с колонами рабов, получивших пекулий, ухудшало положение колонов, что вело к сближению между ними и обострению социальных конфликтов.
Все эти изменения привели к падению удельного веса среднего землевладения и производственных ячеек, базировавшихся на рабском труде, и к росту поместий, основывающихся на труде мелких зависимых земледельцев.
Свободные крестьяне и горожане отчаянно сопротивлялись всем мероприятиям, ведущим к усилению эксплуатации и закрепощения. Они боролись против увеличения налогов и повинностей, арендной платы и обработок, против злоупотреблений сборщиков налогов и судей. Чтобы сломить их сопротивление, императоры, начиная с Константина (306-337), сосредоточили полевую армию внутри страны.
Поскольку армия, набранная из местных жителей, для этих целей не годилась, императоры привлекали в ее ряды варваров, которые пока были мало пригодными для нужд сельскохозяйственного производства, так как они не имели соответствующего опыта. К тому же варвары отличались от местного населения по образу жизни и языку, что облегчало возможность использования их в качестве карателей.
Уже при Траяне (98-117) они составляли главную силу римских легионов. В III-IV вв. варваризация римской армии, возраставшая по мере исчезновения и закрепощения свободного крестьянства, ранее дававшего рекрутов, усилилась. Поскольку варвары были отличными наездниками, они постепенно стали основным контингентом римской кавалерии, которая, как наиболее подвижный и надежный для новых функций род войск, выдвинулась на первое место. В пехоте главная роль также перешла к вспомогательным кавалерийским отрядам, комплектовавшимся из варваров. При этом предпочтение отдавалось выходцам из наиболее отсталых и территориально отдаленных от Империи племен.
Упадок курий, являвшихся опорой рабовладельческого строя в провинциях, и обострившаяся борьба между различными группировками господствующего класса, отражавшая классовые противоречия, также вынуждали императоров сосредоточить полевую армию внутри страны.
Постепенно выработались искусные приемы использования варваров. Главными были: противопоставление их местным жителям и сблизившимся с ними варварам; поддержка слабых варварских племен в их борьбе против сильных, чтобы не дать окрепнуть ни тем, ни другим; привлечение отдаленных племен, которые в случае необходимости призывались на помощь или угрожали племенам, ставшим опасными для Империи.
Такой политике способствовало и положение внутри соседних варварских племен. Эти племена перешли к оседлому образу жизни и занимались земледелием. У них более ускоренно, чем прежде, развивались производительные силы и приходил в упадок первобытнообщинный строй.