Готы и Римская империя
Немецкая националистическая историография создала легенду о воинственных готах, которые будто бы постоянно организовывали антиримские выступления соседних племен. Эта легенда основана на политической заинтересованности ее создателей и некритическом толковании тенденциозных работ Иордана, Орозия и Исидора Севильского, которые приписали готам деяния многих древних народностей Подунавья.
В действительности же варварские племена наседали на Империю и там, где готов не было, или тогда, когда они поддерживали с Империей мирные отношения.
После победы Константина над готами в 332 г. они обещали дать ему 40 тысяч воинов и в обеспечение договора прислали заложников. С тех пор готы не вели войн против Империи. Однако они почти ничего, кроме рабов, не могли предложить римлянам в обмен на их товары. Поэтому отдельные готские дружины часто нападали на своих соседей и в том числе на римлян ради грабежа. Но подобные нападения не были редкостью и на других границах.
Относительно мирные условия жизни содействовали развитию производительных сил. Афанасий Великий отмечал, что соседние готы «отвыкают от кровожадности и перестают думать о войнах. Они прекращают войны и переходят к земледелию». Правда, он связывал эти перемены с распространением христианства. Но и это явление было следствием общественно-экономического развития готов.
В середине IV в. часть готов переселилась в Нижнюю Мёзию, что было вызвано внутриплеменной борьбой.
По свидетельству Авксентия, епископа Доростольского, и арианского церковного историка Филосторгия, Атанарих, готский предводитель, около 353 г. начал преследовать своих соотечественников-христиан. «Когда гонения усилились, Ульфила вышел из страны варваров и со множеством христиан, вместе с ним изгнанных из отечества, поселился в Романьи. Здесь с радушием и честью был он принят императором Констанцием». Готский историк VI в. Иордан называет этих переселенцев «малыми готами» и рассказывает, что они жили около Никополя, у подножья Эмимонта (Старой Планины).
По рассказу Созомена, в 359 г. Ульфила принял участие в Константинопольском соборе, где поддержал ариан. Поддержка готами арианства, являвшегося религией Констанция и его двора, свидетельствует об их прочных связях.
Около 360 г. Ульфила перевел на готский язык библию. Словарный фонд перевода свидетельствует о том, что социальные порядки Империи не только оказали огромное влияние на готов, но и способствовали разложению первобытнообщинных отношений. Это же показывают и другие источники. «Житие Сабы» (Саба замучен в 372 г.) рисует нам основные черты готского общества второй половины IV в.
В готской деревне господствовала военная демократия и еще сохранилась родовая солидарность. Однако равенство, засвидетельствованное еще Цезарем и Тацитом, уже сменилось резким имущественным неравенством. Богатство, а с ним и власть, сосредоточились в частных руках. Общинные отношения еще сохранились, но знать оказывала на общину сильное давление.
Основная масса готов (вестготов) располагалась к северу от Дуная, но опасения Империи они не вызывали. До 366 г. Империя даже не держала на границе с ними значительных сил. Там, где войска еще оставались, они почти не несли пограничной службы. По свидетельству Фемистия, солдаты сохранившихся пограничных гарнизонов у Дуная «были не только плохо вооружены, но и плохо одеты, а начальники сторожевых пунктов и гарнизонов были в большей мере торговцами и скупщиками рабов, чем командирами. Они стремились уменьшить численный состав своих гарнизонов, чтобы в свою пользу оставлять средства, получаемые на содержание отсутствующих воинов».
Доведенная до совершенства иерархическая система военного управления при посредстве разделенных на классы чиновников, которые назначались императором, по существу, способствовала мошенничествам и растратам государственных средств на содержание существующих, отчасти лишь на бумаге, армий.
Дело дошло до того, что даже малочисленные пограничные гарнизоны не получали выделенного им содержания и голодали. «Голодали и кони всадников, — рассказывает Либаний, — а этот голод обращался в золото для военачальников, присваивавших деньги, предназначенные на содержание армии». Чтобы не умереть с голоду, воины вместо того чтобы охранять местных жителей от нападения извне, сами грабили их.
Зная о положении, создавшемся на границе, готские дружины безнаказанно переходили ее и грабили те селения, которые не могли оказать им сопротивления.
B первые годы правления Валента (364-378) оборона Дуная несколько окрепла.
В ответ на участие готских войск в восстании Прокопия Валент объявил готам войну (в 366 г.) и в течение трех лет дважды вторгался в их владения на левом берегу Дуная. В эти годы римляне отремонтировали и построили несколько крепостей, пополнили их гарнизоны и создали запасы продовольствия.
В 369 г. война окончилась и с готами был заключен новый договор. Империя отказалась давать им ежегодный продовольственный паек и разрешила вести торговлю с римлянами только в двух городах на Дунае, а не на многочисленных торжищах, как было раньше.
Фемистий с восторгом говорит о договоре с готами. «Теперь нам не нужно подавлять тех, кого еще не подавили. Не нужно считать мертвых. Мы считаем живых».
Понимая, что завоевательная политика стала непосильной для Империи и не нужной для воспроизводства ее рабочей силы, Фемистий порицал прежние войны. Он считал несправедливым называть Александра, превратившего Македонию в пустыню, «Македонским», а Сципиона «Африканским» за победу над Карфагеном. Только Валент, по его мнению, заслужил право называться «Готским», поскольку благодаря ему готы существуют, а не исчезли с лица земли. Мир с готами — это мир для подданных императора.
Фемистий полагал и, вероятно, не без основания, что страх может заставить готов повиноваться и поэтому был сторонником мирных отношений с ними, однако предлагал императору истребить или вырезать персов.
После заключения мирного договора в 369 г. борьба среди готов вспыхнула вновь. Из рассказов Сократа и Созомена известно, что их многочисленные предводители разделились на две партии. Сторонников Империи возглавлял Фритигерн. Противников — Атанарих. Оба носили титулы судей, а не королей. В результате борьбы между ними новая группа готов-ариан переселилась в Нижнюю Мёзию, к своим сородичам. «Гонимые бежали к ним как к братьям».
Поселение готов-ариан в пределах Империи способствовало освоению ими римской культуры. Однако, как это следует из рассказа Иордана, даже через двести лет их потомки жили обособленно и отставали от местных жителей в общественно-экономическом развитии. Это объясняется тем, что готы, переселившиеся компактными массами, сохранили свой язык, обычаи, отчасти, образ жизни и мало общались с соседним населением.
До гуннского нашествия в Европу основная масса готов оставалась за Дунаем. Интересы восточной группы (остготы), занятой борьбой с антами, почти не соприкасались с интересами Империи. Западные готы (вестготы) все внимание уделяли борьбе между сторонниками и противниками христианства и Империи. Это делало готов неопасными. Однако на границе с ними положение постепенно изменилось.