Борьба Феодосия против ставленников западных группировок знати - страница 2
Следовательно, политика Максима стала преградой для развития крупного землевладения. Пакат жалуется, что «имущество у людей, имевших самые большие почести, подверглось конфискации, а сами они были лишены гражданских прав и даже головы их были оценены». Такая политика привела галло-римскую знать в лагерь врагов Максима.
В 387 г. Максим решился на поход в Италию и надеялся на победу, поскольку Валентиниан II и его мать Юстина вызвали недовольство покровительством арианам. Тайно следуя за Домнином, который получил у него вспомогательный отряд против варваров, живущих в Паннонии, Максим подошел к Милану. Юстина с двумя дочерями и Валентинианом II бежала в Фессалонику, к Феодосию. Максим же вступил в Паннонию, что ускорило выступление против него Феодосия, скрепившего союз с Миланским двором женитьбой на Галле, дочери Юстины.
Феодосий призвал вспомогательные войска вестготов, остготов, аланов и гуннов. Все они были снаряжены как гунны и представляли собой кавалерийские эскадроны стрелков из лука.
В первой же битве, которая произошла на р. Саве, войска Максима были смяты и бежали. Но брат Максима Марцеллин привел ему на помощь свои когорты. В битве при Петавии были разбиты и эти войска. Часть их перешла на сторону Феодосия. Максим бежал в Аквилею, но был настигнут и убит.
13 июня 389 г. Феодосий совершил триумфальный въезд в Рим, затем обосновался в Милане, но опасность наступления вестготских отрядов, чувствовавших себя господами в Македонии, заставила его во второй половине 391 г. возвратиться на Восток. Правление на Западе осталось в руках Юстины и Валентиниана II.
Ко времени победы над Максимом Феодосий много сделал для упрочения союза с готами. Он выдвигал их на высокие посты в армии, устраивал браки готов со знатными римлянками, воздавал им почести. Расправа над жителями Фессалоники также, вероятно, была рассчитана на укрепление этого союза. Однако готы оставались опасными и для Империи, и для местных жителей, которых они грабили.
Несколько уменьшало эту опасность отсутствие единства среди готской знати, разделившейся на две партии. Одна партия во главе с Фравитой, была за соблюдение договора с императором. Другая, во главе с Эриульфом (Приульфом) — против этого. Феодосий часто приглашал обоих предводителей на пир. Во время одного из них Фравита убил Эриульфа, а Феодосий, поддержавший Фравиту, задобрил сторонников Эриульфа, чтобы добиться их дружбы.
Тем временем ухудшилось положение в Британии и Галлии. Части, отозванные оттуда Максимом для похода в Италию, так и не возвратились. Солдаты либо погибли, либо перешли на сторону Феодосия и были оставлены им Валентиниану II. Хотя власть Валентиниана II распространялась на Галльскую префектуру, где под командованием франка Арбогаста находились вспомогательные войска гуннов, аланов и готов, обосновался он в Вьенне на Роне. Максим был последним императором, резиденция которого находилась в Тревах.
Арбогаст, привлекавший во вспомогательные войска своих сородичей франков, укрепил с их помощью оборону Рейна. Он даже настаивал, чтобы Валентиниан потребовал от зарейнских франков возвращения добычи, захваченной ими в 388 г., когда они, используя войну между Максимом и Феодосием, совершили набег на Галлию.
Затем Арбогаст призвал к себе франкских предводителей Маркомера и Суннона и заключил с ними договор. Из магистра конницы он вскоре превратился в магистра армии, главнокомандующего, присвоив себе эту должность после смерти Баутона.
Когда в 392 г. Валентиниан II решил идти на помощь Италии, оказавшейся под угрозой нашествия, Арбогаст был против. Тогда Валентиниан вручил ему приказ об отставке.
Арбогаст порвал его, заявив: «Не ты мне дал звание полководца и не тебе его отнять». Вскоре Валентиниан II был убит. Арбогаст провозгласил императором своего бывшего секретаря, ритора Евгения. Так, по словам Клавдиана, «варварский лакей был посажен на трон».
Феодосий начал готовиться к походу, чтобы с помощью варваров свергнуть варварского ставленника.
После двухлетней подготовки Феодосий повел войска на Запад. Командиром римских легионов был назначен Тимасий, а командиром вспомогательных войск — вандал Стилихон, женатый на дочери брата Феодосия. Отрядами варварской кавалерии командовали гот Гайна и алан Саул. Под начальством Гайны находился и молодой готский (вестготский) военачальник Аларих. Общее командование Феодосий разделял с армянином Бакурием.
Первая битва произошла 5 сентября 394 г. Она началась атакой готов, в результате потерявших 10 тысяч человек. Положение Феодосия оказалось угрожающим. Тогда он завязал переговоры с начальниками застав, расположенных в горах, и привлек их на свою сторону, обещая им высокие должности и оклады. Это решило судьбу Евгения. 6 сентября 394 г. его выдали Феодосию. Арбогаст, бежавший с поля боя, покончил с собой. Поэт Клавдиан, чтобы скрыть уловки, при помощи которых Феодосий победил, объясняет исход битвы тем, что в лицо войск Евгения дул сильный северный ветер.
Итак, во второй половине IV в. Римская империя, несмотря на перевес сил варваров, устояла перед их натиском. Используя противоречия среди варварских племен и исключительную продажность их предводителей, Империя привлекла их для ликвидации социальной опасности и отражения натиска других варварских племен на ее границы.
Однако различные группировки господствующего класса опирались на варваров и в междоусобной борьбе, благодаря чему они беспрепятственно проникали в пределы Империи. Это, наряду с общественно-экономическим развитием варварских племен, привело к их дальнейшему усилению.
В начале этого периода, действительно, были отдельные случаи перехода одиночек или небольших групп угнетенного местного населения на сторону пришельцев (во Фракии в начале 378 г. на их сторону перешли рудокопы), но прочный союз между ними был невозможен из-за грабежей варваров и стремления их предводителей к союзу с императорами.
Используя желание варварской знати перенять образ жизни римской знати, императоры привлекали ее к себе на службу, благодаря чему основная масса варваров, поселившихся в пределах Империи, стала орудием в руках господствующего класса и его ударной силой.
Социально-экономическое развитие варваров благоприятствовало этому, поскольку их родовой строй превратился в свою противоположность: из организации, возникшей для регулирования своих собственных дел, он превратился в организацию, предназначенную для грабежа и угнетения соседей.