Доказательства создания Константином глаголицы
Рассмотрим доказательства, выдвигаемые в защиту создания Константином глаголицы. Важнейшие из этих доказательств следующие.
1. Древнейшая из дошедших до нас глаголических рукописей (так называемые «Киевские отрывки») принадлежит западным славянам. В более позднее время глаголица наибольшее распространение получила тоже у западных (вернее, у юго-западных) славян, в Хорватия и Далматии. Язык древнейших глаголических памятников, кроме того, изобилует моравизмами и латинизмами, т. е. словами, заимствованными из моравского и латинского языков. Все эти факты будто бы свидетельствуют, что глаголица была создана в Моравии Константином Философом.
2. Язык древнейших глаголических памятников более архаичен, чем язык древнейших памятников кириллицы. Кроме того, в большинстве Кирилловско-глаголических палимпсестов более ранний текст — глаголический. Это будто бы доказывает, что кириллица была создана позже глаголицы.
3. Кириллица могла возникнуть эволюционным путем, в то время как глаголица (в том виде, в каком она дошла до нас) явно представляет собой искусственное создание, продукт индивидуального творчества. В то же время глаголица настолько хорошо отражает фонетику славянского языка, что создать ее мог лишь такой образованный и ученый филолог, как Константин Философ.
4. В рукописи Упиря Лихого кириллицей названо глаголическое письмо.
5. В «Кратком житии Климента Охридского» сообщается, что Климент изобрел знаки письмен, отличные от созданных Константином.
6. Если бы Константин создал кириллицу, его азбуку нельзя было бы называть «новой», так как кириллица — лишь видоизменение византийского уставного письма. Между тем в ряде источников того времени о письме, созданном Константином, говорится, как о новом письме.
Рассмотрим эти доказательства, используя материалы, изложенные ранее.
1. Доказательства западнославянского происхождения глаголицы очень убедительны. Однако к вопросу о том, какая азбука была создана Константином Философом, доказательства эти прямого отношения не имеют. Ведь сторонники теории создания Константином кириллицы тоже совсем не отрицают западнославянского происхождения глаголицы. Признавая, что эта азбука была создана в Моравии, они только считают, что создателем ее был не Константин, а один из учеников Мефодия, вернувшийся в Моравию после смерти учителя.
2. Большая архаичность языка древнейших дошедших до нас глаголических памятников тоже не имеет прямого отношения к вопросу о том, какая азбука была создана Константином. Во-первых, как было показано в предыдущем разделе, открытие новых памятников кириллицы и глаголицы сужает промежуток между возможным созданием той и другой азбуки максимум до 50—60 лет, так как одна из азбук, несомненно, была создана в 862—863 гг., а другая — между 886 г. (год изгнания учеников Мефодия из Моравии) и первым-вторым десятилетием X в. (время, к которому относятся древнейшие памятники и кириллицы и глаголицы).
Но за такой короткий срок старославянский язык не мог бы измениться настолько сильно, чтобы на основе этих изменений можно было бы с уверенностью сказать, какие из памятников старше. А во-вторых, и это самое главное, ни глаголических, ни кирилловских памятников, которые относились бы ко времени создания двух славянских азбук (IX в.), до нас вообще не дошло и, поэтому, мы совершенно ничего не знаем и не можем знать о степени архаичности их языка.
Большая же архаичность языка дошедших до нас глаголических рукописей XI в. (по сравнению с кирилловскими рукописями того же времени) гораздо лучше может быть объяснена не тем, что глаголица будто бы древнее кириллицы, а тем, что ко времени написания этих глаголических рукописей (XI век) глаголица уже начала вытесняться кириллицей, стала превращаться в известное лишь немногим ученым книжникам, искусственно сохраняемое, архаическое письмо.
Этим же легко объясняется и то, что в славянских палимпсестах того времени более ранним текстом обычно оказывается глаголический текст.
3. Глаголица, в том виде, в каком она дошла до нас, несомненно, является искусственным созданием и, по-видимому, продуктом индивидуального творчества. Но эта особенность глаголицы в равной мере согласуется и с гипотезой о создании ее Константином Философом и с гипотезой о ее создании одним из учеников Мефодия. Больше того, искусственность, вычурность глаголицы становятся даже более понятными, если считать, что глаголица была создана в условиях преследования кириллицы как нарочитая, вынужденная перестройка кирилловских букв с целью сделать их возможно менее похожими на греческие.
Такое происхождение глаголицы хорошо объясняет также сходство формы тех кирилловских и глаголических букв, у которых не было аналогов в византийском алфавите (например, букв «цы», «червь», «ша», «шта»): именно потому, что у этих букв не было аналогов в византийском письме, и не возникала необходимость в их переделке.
Несомненно также, что глаголица, а равно и кириллица, настолько хорошо отражают фонетику славянской речи IX в., что первоначальная разработка одной из этих азбук была бы под силу только такому ученому и талантливому филологу, как Константин Философ. Но никто и не отрицает, что одну из этих азбук, причем впервые, разработал Константин. А для разработки второй азбуки (будь то глаголица или кириллица) на основе уже созданной первой особых филологических познаний не требовалось, так как глаголица и кириллица по их алфавитному составу почти не отличаются. Создателю второй азбуки нужно было только изобрести новую форму букв. А это вполне мог осуществить и один из учеников Мефодия.
4. Наименование в рукописи Упиря Лихого глаголического текста кириллицей является единичным фактом, противоречащим многовековой общеславянской традиции и поэтому может быть сочтено случайной ошибкой самого Упиря Лихого или одного из переписчиков его рукописи.
5. Упоминание в «Кратком житии Климента Охридского» о создании им новых букв, отличных от созданных Константином, следует понимать не как указание на разработку Климентом новой азбуки взамен азбуки, созданной его учителем, а скорее как указание на пополнение азбуки Константина новыми буквами. Как уже отмечалось, азбука, созданная Константином, включала, согласно Храбру, 38 букв, а в древнейших дошедших до нас кирилловских рукописях встречаются 43 разные буквы; недостающие пять букв (вероятно четыре йотированных гласных буквы и «ук»), по-видимому, и были введены Климентом.
Только при таком понимании свидетельства «Краткого жития Климента» можно объяснить отсутствие каких-либо упоминаний о второй азбуке в «Сказании» Черноризца Храбра и в «Пространном житии Климента». Кроме того, замена графически оригинальной глаголицы похожей на византийский устав кириллицей не соответствовала бы, как отмечалось в разделе первом этой главы, тенденциям к культурно-политическому обособлению, характерным для Болгарии конца IX — нач. X в.
6. Наиболее серьезен аргумент, исходящий из того, 5то азбука Константина в ряде источников того времени трактуется как «новая» азбука. Конечно, более «новой», непохожей на ранее существовавшие системы письма была глаголица. Однако и кириллицу вполне можно было называть новой азбукой. Ведь даже если первоначальный состав этой азбуки был (согласно Храбру) тридцативосьмибуквенным, то и в этом случае 14 букв из 38, т. е. почти 40%, были новыми, отсутствовавшими в византийском письме.
Таким образом, процент новых букв в кириллице был значительно большим, чем, например, в латинском алфавите (при сравнении его с греческим). Следовательно, кириллица, подобно латинскому алфавиту, тоже вполне заслуживает названия «нового» письма.
Таким образом, все доказательства разработки Константином глаголицы не противоречат и даже вполне согласуются и с гипотезой о разработке Константином кириллицы (при том, конечно, условии, что глаголица была создана в Моравии одним из учеников Мефодия).