Мир книги

Время противоречий


Книга эпохи капитализма - противоречива. Когда мы говорим о второй половине XIX или о начале XX в., мы вспоминаем имена людей, ставших славой и гордостью человечества. Лев Николаевич Толстой, Федор Михайлович Достоевский, Эмиль Золя, Анатоль Франс, Джордж Бернард Шоу, Генрик Ибсен, Чарльз Дарвин, Луи Пастер, Дмитрий Иванович Менделеев, Иван Петрович Павлов. Алексей Максимович Горький... Бессмертные имена и бессмертная слава! В книгах этих, да и многих других писателей и ученых изложены идеи, которые для своего времени были откровением.

Но если бы сегодня нам удалось посетить книжный магазин прошлого века, подавляющая масса имен на титульных листах книг оставила бы нас равно душными.

Плохие книги писали и в XVIII столетии. Но типографский станок в ту пору был ограничен в своих возможностях. Книг выходило мало. Отбор произведений для печати был более строгим.

Мы знаем много прекрасных слов, посвященных прогрессивной роли книгопечатании в истории человечества. Но вот еще одно высказывание. В нем идет речь о последствиях популяризации знаний, «в наше самоуверенное время» ставших достоянием многих людей «благодаря сильнейшему орудию невежества - распространения книгопечатания». Это написано в 1866 г. Львом Николаевичем Толстым во второй части эпилога «Войны и мира».

Не только книга, но и произведение стали товаром, имеющим определенную рыночную цену. Возникает понятие «литературный рынок». Все в капиталистическом мире продается и все покупается. Успех на рынке далеко не всегда зависит от литературных или научных достоинств произведении. Вот несколько имен и названий. Фридрих Теодор Вишер «Также один» - с 1879 по 1923 г. 125 изданий: Агнес Гюнтер «Святые и их дурак» - 121 издание; Луиза фон Франсуа «Последняя из Рекенбурга» — 63 издания. Знакомы ли читателю эти романы, когда-то пользовавшиеся колоссальной популярностью?

А сотни бульварных и псевдолубочных изданий, предназначенных для «народного чтения» и расходившихся миллионными тиражами? Они выпускались в разных странах, переводились на разные языки, многократно переиздавались. Торговали ими на ярмарках, где самым ходким товаром были книги типа «Повести о приключении английского милорда Георга», переложенной у нас «с иностранного» ловким писателем Матвеем Комаровым: она увидела свет в 1782 г., последний раз ее издал И.Д. Сытин в 1918 г. Люди со вкусом о таких книгах не могли говорить спокойно. В поэме «Кому на Руси жить хорошо», повествуя о «сельской ярмонке», где продавались подобные книги, а также литографированные портреты царствующего дома. Н.А. Некрасов писал:

Эх! эх! придет ли времечко.

Когда (приди, желанное!..)

Дадут понять крестьянину,

Что розь портрет портретику,

Что книга книге розь?

Когда мужик не Блюхера

И не милорда глупого

Белинского и Гоголя

С базара понесет?

Приходили к читателю и хорошие книги. Благодаря новым средствам передвижения и связи их успех быстро становился международным. 20 марта 1852 г. в Бостоне (США) вышел в свет роман Гарриет Бичер-Стоу (1811-1896) «Хижина дяди Тома». Первое издание было по тем временам дорогим - оно стоило полтора доллара. В течение 6 месяцев разошлось 100 тысяч экземпляров. Затем появилось дешевое падание, стоившее 37,5 цента: в 1852 г. было продано 200 тысяч экземпляров. Атлантический океан не помешал распространению романа, бичевавшего жестокие нравы рабовладельческой Америки. В Англии до конца 1852 г. было выпущено около 40 изданий «Хижины дяди Тома». Все это - так наливаемые пиратские издания: они выходили без разрешения писательницы. Историки подсчитали, что ежедневно в Англии продавали до 10 тысяч экземпляров романа. В 1852 г. «Хижину дяди Тома» перевели на французский, итальянский, датский, немецкий, венгерский, голландский, польский и шведский языки. Русский читатель познакомился с книгой в 1858 г., когда Н.А. Некрасов и Н.Г. Чернышевский издали ее в качестве приложения к журналу «Современник».

Борьба с пиратскими изданиями, от которых страдал еще Альд Пий Мануций, стала злобой дня. Внутри стран она решалась национальными законами об авторском праве, первый из которых был принят в 1709 г. Французы последовали примеру англичан в 1793 г. Законодатели Великого княжества Саксонии-Веймар в 1839 г. установили, что право на произведение сохраняется за наследниками автора в течение 30 лет после его смерти.

Наконец в 1886 г. в Берне собрались издатели разных стран мира и подписали Международную конвенцию об охране литературных произведений. Пиратским изданиям был бы положен конец, если бы все страны подписали конвенцию. Но этого не случилось.

Многие страны во второй половине XIX в. торжественно декларировали свободу печати. Буржуа похвалялись тем, что они осуществили мечту Джона Мильтона. Биржевое общество немецких книготорговцев, основанное в 1825 г., торжественно провозгласило: «Так как книжная торговля ведется на территории Республики типографских литер, она подчиняется лишь свободной конституции».

Однако «Индекс запрещенных книг» продолжал издаваться и дополняться в Ватикане. В XIX в. в него попали имена Дарвина, Стендаля, Бальзака, Дюма, Гюго... Германия присоединилась к «Республике типографских литер» в 1848 г. Однако почти все пьесы Герхарта Гауптмана, и прежде всего знаменитые «Ткачи», с 1889 по 1913 г. здесь были запрещены.

Но главное не в формальных запретах. Свободу печати декларировали, но не создали условий для ее осуществления. А точнее, позаботились о том, чтобы она оставалась фикцией.

«Свободны ли вы от вашего буржуазного издателя, господин писатель? от вашей буржуазной публики, которая требует от вас порнографии в романах и картинах, проституции в виде «дополнения» к «святому» сценическому искусству?» - спрашивал в 1905 г. В.И. Ленин. И отвечал: «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Свобода буржуазного писателя, художника, актрисы есть лишь замаскированная (или лицемерно маскируемая) зависимость от денежного мешка, от подкупа, от содержания».

Еще Иоганн Вольфганг Гете говорил, что в аду есть специальное место для издателей. Но в его устах это было не больше, чем кокетливым парадоксом. Поругавшись с Георгом Иоахимом Гешеном, Гете стал печатать свои произведения у Иоганна Фридриха Унгера, а затем - у Иоганна Фридриха Котта. Выбор у поэта был большой.

В начале XX в. положение начинает меняться. Крупные издатели-капиталисты прибирают к рукам коммерчески более слабые фирмы. Возникают монополии, которые со временем приобретают международный характер. Писателей опутывают кабальными договорами. Антон Павлович Чехов, например, не мог издавать свои произведении отдельными книгами нигде, кроме как у А.Ф. Маркса. Наследственное право в России действовало в течение 50 лет после смерти писателя. Чехов умер в 1904 г. Если бы не Великая Октябрьская социалистическая революция, произведения великого писателя до 1954 г. мог бы издавать только И.Д. Сытин, который прибрал к рукам фирму А.Ф. Маркса.

Маврикий Осипович Вольф, Адольф Федорович Маркс, Иван Дмитриевич Сытин, Алексей Сергеевич Суворин... Мы назвали имена крупнейших русских издателей второй половины XIX — начала XX в. Их деятельность также противоречива. Капиталисты, заботившиеся прежде всего об устойчивой прибыли, они много сделали для русской читающей публики. Выпущенные ими книги по сей день составляют славу и гордость отечественного книжного дела.

MaxBooks.Ru 2007-2023