Самые первые
А теперь — еще об одном памятнике.
Он воздвигнут к 1909 г. скульптором С.М. Волнухиным. Монумент и сегодня стоит в самом центре Москвы. У подножия его, не замолкая ни на секунду, шумит народная река. Вниз по проспекту бегут автомобили. Кажется странным видеть здесь - напротив «Детского мира» и в ближайшем соседстве с ГУМом - фигуру в старинной долгополой одежде...
На постаменте надпись: «Николы чудотворца Гостунского дьякон Иван Федоров».
Люди, проходящие внизу, не знают, кто такой Никола Гостунский. Лишь один из ста, пожалуй, без ошибки расскажет об обязанностях дьякона. Но имя Ивана Федорова человека, подарившего нашей стране книгопечатание,— известно каждому!
Это имя можно прочитать на страницах старой печатной книги «Апостол».
В послесловии рассказывается о том, как царь Иван Васильевич Грозный начал «помышляти, како бы изложит печатные книги». Он повелел «устроити дом от своей царской казны, иде же печатному делу строиться, и нещадно давал от своих царских сокровищ делателям — Николы чудотворца Гостунского дьякону Ивану Федорову, да Петру Тимофееву Мстиславцу на составление печатному делу».
Эти мастера и напечатали к 1 (по новому стилю — к 10) марта 1564 г. книгу «Апостол».
«Апостол» в течение долгого времени считали первым московским печатным изданием. Мнение бытовало вплоть до середины нынешнего столетия, хотя еще в августе 1874 г. на Третьем археологическом съезде в Киеве историк и библиограф А.К. Викторов задал вопрос: «Не было ли в Москве опытов книгопечатания прежде первопечатного «Апостола»?» Библиографам издавна были известны старопечатные книги (и среди них три «Четвероевангелия»), не имевшие ни предисловий, ни послесловий. Их называли «безвыходными» или «анонимными» изданиями. Считалось, что они напечатаны до «Апостола», и не в Москве, а где-нибудь в Сербии или Черногории.
Опровергнуть это мнение помогла случайная находка.
В 40-х гг. прошлого столетии историк М.П. Погодин приобрел по случаю древнее «Евангелие», напечатанное, как о том говорилось в предисловии, «не доктором, не священником, но простым человеком» Василием Тяпинским. Точной даты и на этой книге не было, но по записям в сборнике, в который она была вплетена, ученые установили, что издание выпущено в Белоруссии в 70-х гг. XVI в. На полях книги Тяпинский не раз ссылался на московское «Евангелие», недавно «друкованное» (напечатанное).
Ссылки привели в замешательство историков книги. Самым древним «Четвероевангелием», напечатанным в Москве, они считали издание 1600 г., о котором у нас еще пойдет разговор ниже.
«На какое «Евангелие» эти ссылки?» спрашивал библиограф И.П. Каратаев, автор «Описания славяно-русских книг». И отвечал: «Вероятно на то, которое до настоящего времени не отыскано». Рассказывая же в своей книге о «безвыходных изданиях», он, следуя традиции, указал, что печатаны они «в южных типографиях ».
А.Е. Викторов сличил текст безвыходных «Четвероевангелий» с выписками Василия Тяпинского и убедился в том, что они полностью соответствуют друг другу. Так было доказано тождество «Евангелия», на которое ссылался Тяпинский, с одним из «анонимных изданий».
Впоследствии А.Е. Викторов проанализировал текст, состав, язык, приемы оформления первопечатных книг, не имевших послесловий, и бесспорно установил их московское происхождение.
Но, может быть, «безвыходные издании» напечатаны после «Апостола» 1564 г.? Может быть, они не имеют права считаться первопечатными?
Датировать книги помогла филигранология — вспомогательная дисциплина, позволяющая узнавать, когда была написана рукопись или напечатана книга, по водяным знакам бумаги.
А.Е. Викторов, а впоследствии советские учение А.А. Гераклитов, А.С. Зернова, Т.И. Протасьева, изучив бумагу, на которой напечатаны «безвыходные издания», пришли к выводу, что они вышли в свет в 50-х — начале 60-х гг. XVI в.
Вывод подкрепила находка сотрудницы Государственного Исторического музея М.В. Щепкиной. На одном из «безвыходных изданий» она отыскала запись: «В лето 7067 положил сию книгу Евангелье в Пречисту на Каменке Иван Клементьев сын Нехорошево». 7057 г. «от сотворения мира» в переводе на современное летосчисление означает 1559 г. Следовательно, в этом году, за пять лет до общепризнанной в науке даты начала московского книгопечатания, Иван Нехорошево держал в руках печатную книгу.
Кто печатал «безвыходные издания»? Ответ на этот вопрос подсказала одна находка, К 1840 г. из Новгородского губернского правления в Петербург были доставлены две переплетенные в кожу рукописи XVI в., содержавшие различные приказные бумаги. Знакомясь с собранными в книгах документами, сотрудник Археографической комиссии Я.И. Бередников обнаружил грамоты, посланные Иваном Грозным 9 февраля и 22 марта 1556 г. в Новгород. В них идет речь о церковном строительстве. Но походя упоминается имя «мастера печатных книг» Маруши Нефедьева. Докладывая в Академии наук о своей находке, Бередников недоумевал: «Если в 1556 году были печатники в России, то что же останавливало книгопечатание до 1563 года?»
Впоследствии, когда А.К. Викторов доказал, что книгопечатание началось в Москве в 50-х гг. XVI в., исследователи предположили, что Маруша Нефедьев работал в первой типографии вместе с Иваном Федоровым, Петром Мстиславцем и другими мастерами. Возникновение этой типографии связали с деятельностью «Избранной рады» — правительственного кружка при молодом царе Иване IV. Считается, что типография находилась в доме одного из руководителей кружка — священника Благовещенского собора Сильвестра, автора известного «Домостроя», свода житейских правил и наставлений.
Замена рукописания книгопечатанием важный этап в истории русской культуры, одна из реформ 50-х гг. XVI в., конечной целью которых было укрепление Русского централизованного государства.
Известно семь «безвыходных изданий» — три «Четвероевангелия», две «Псалтыри», « Триодь постная» и « Триодь цветная». В каком порядке они напечатаны? И какое издание считать первой московской печатной книгой?
Наши старые книги оттиснуты в две краски. Отдельные слова, строки, а иногда и группы строк выделены красным. Делалось это для того, чтобы помочь читателю разобраться в тексте, подчеркнуть наиболее важные слова и фразы.
Обычно двухкрасочные изображения печатают с разных форм. Сначала оттискивают черное, затем — красное. Русские первопечатники делали иначе. Они набивали всю полосу набора черной краской, затем осторожно вытирали тряпочкой краску на отдельных литерах и строках и кисточкой наносили красную краску. Это — чрезвычайно трудоемкий, но вполне оригинальный процесс. Свидетельствует он, в частности, о том, что первые московские типографы осваивали печатную технику сами, без заезжих учителей.
Так напечатаны два «Четвероевангелия» и одна «Псалтырь». По характеру шрифта ученые называют их узкошрифтными и среднешрифтными. А вот широкошрифтные «Четвероевангелие» и «Псалтырь» напечатаны уже так, как печатали во всех западноевропейских типографиях. Значит, издания эти среди всех «безвыходных книг» — позднейшие.
А теперь познакомимся с книжкой «Разговор между чужестранным человеком и российским об ортографии старинной и новой и о всем, что принадлежит к сей материи». Издана она в 1748 г. в Петербурге. Написал ее умный и образованный литератор Василий Кириллович Тредиаковский (1703-1769).
Изложение построено в форме диалога между чужестранцем и русским. Чужестранец настроен скептически. Русское правописание ему не правится. Он не понимает и не хочет понять правила нашей орфографии. «Российский человек» не без остроумия парирует доводы иностранца. Но тот ничего не хочет слушать.
«Уф! — говорит он.— В пот меня кинуло слушаючи. Впрочем, доношу вам с горестию, мне никогда не выучиться хорошенько читать книги старой вашей печати. Сии титлы, словотитлы и еще не помню какие дикие имена мне теперь страшнее всякого медведя кажутся, и для того, где не попадутся мне сии звери, я их везде обегать буду».
Что это за «титлы», которые для насмешливого чужестранца «страшнее всякого медведя»?
Переписчики древних рукописей пытались скрыть от «непосвященных» слова, которым придавалось особое значение. Их сокращали, выбрасывая из них гласные. Обычай привился и стал общепринятым. Над сокращенным словом ставили специальный значок — «титло». Вскоре писцы стали выносить над строками и некоторые согласные. Появились значки «глаголь-титло», «слово титло»...
Кроме титлов старые переписчики применяли и другие надстрочные знаки, обозначавшие ударения и «придыхания».
При переписке все эти знаки особых затруднений не вызывали. Иное дело, когда книги стали печатать.
Первым западноевропейским печатникам также пришлось столкнуться с различными надстрочными знаками. Они решили проблему просто — отливали надстрочный знак вместе с буквой, к которой этот знак относился. По этому пути пошли и первые славянские типографы — Швайпольт Фиоль, Макарий, Франциск Скорина. В их изданиях каждая строчка четко отделена от другой.
Русские первопечатники вначале пытались последовать их примеру. В одном из «безвыходных изданий» в так называемом узкошрифтном «Четвероевангелии», строчки хорошо отделены одна от другой. Это издание и было первой московской печатной книгой. Оно вышло в свет, как считают современные исследователи, около 1553 г. Книгу очень легко было отличить от рукописи, что не понравилось духовенству. От первопечатников потребовали, чтобы печатные издания во всем были сходны с рукописными.
Тогда то наши типографы разработали своеобразнейшую технику набора. Она позволяла печатать книги так, что элементы букв одной строки, как и в рукописях, вторгались в другую. Подобные приемы набора до того времени нигде не применялись.
Одинаковая наборная техника объединяет большинство «безвыходных изданий» с книгами Ивана Федорова. Это говорит о том, что он работал в первой московской типографии. В конце 50-х гг. владельца типографии Сильвестра постигла опала; царь сослал его в далекий монастырь. Иван IV решил основать большую государственную печатную мастерскую. Во главе ее поставили Ивана Федорова самого способного и талантливого мастера первой типографии.