История титульного листа
Книга — сложный организм, состоящий из многих элементов. Каждый элемент несет определенную функциональную нагрузку. История книги это и история ее составных частей. Путь их к современности был длительным и непростым. Далеко не сразу книга стала совершенным «инструментом для чтения». Сегодня читатель первоначально знакомится с книгой по переплету или обложке. Здесь название произведения, фамилия автора, иногда место и время выхода издания в свет.
«Видна птица по полету, - говорит пословица, - а книга по заглавию,— прибавим мы от себя». Эти слова принадлежат Виссариону Григорьевичу Белинскому.
В древних книгах заглавия не было.
Читатели старопечатных изданий не знали и что такое обложка. Это - сравнительно новое изобретение; оно восходит к XVIII столетию.
Обложки не было, но существовал переплет. Читатель, однако, никогда не искал на нем заглавия. Переплет одежда книги. И сегодня его основное назначение - предохранять издание от механических повреждений, от сырости, изменений температуры.
Из старых типографий книги выходили в виде комплекта сфальцованных, часто не скрепленных друг с другом тетрадей, так книги попадали в книжную лавку, а отсюда к читателю.
Если читателю книга нравилась и он хотел сохранить ее, то отдавал книгу «в переплет».
Переплетали еще рукописные книги. Уже тогда «одежда книги» стала произведением искусства. Но искусства совершенно особенного, не связанного с содержанием - доски, покрытые кожей, были призваны охранять книгу от превратностей судьбы.
Переплет рассказывал не о книге, а о ее владельце. Если это был человек богатый, он одевал сокровища своей библиотеки в роскошную «одежду», украшенную золотом и драгоценными камнями.
В годы Французской буржуазной революции переплеты старых книг уничтожали. Дорогой сафьян или марокен, вытисненные на них гербы дворянских родов ассоциировались с ненавистной аристократией.
Французский писатель Луи Себастьен Мерсье, друг и последователь Жана Жака Руссо, покупая книгу, тотчас же с ожесточением сдирал переплет. Один из современников по этому поводу написал эпиграмму:
Мерсье, на переплет глядя с ожесточеньем,
Не за свою ли кожу так боится?
Но пусть вздохнет бедняк с успокоеньем:
На барабан она лишь пригодится.
На барабаны, как известно, натягивали ослиную кожу.
Итак, переплет в стародавние времена никакой информации о книге читателю не сообщал.
Тогда, скажет читатель, нужно обратиться к титульному листу. Но и этого необходимого ныне элемента книги ранее не существовало.
Рукопись обычно открывалась словами «Incipit liber», то есть «Начинается книга». Отсюда термин «инципит» - первые слова произведения. Древние библиографы каталогизировали книги по инципитам. Имя автора при этом чаще всего не указывалось.
Английский художник книги Стенли Морисон утверждал, что «история книгопечатания это главным образом история титульного листа». Морисон, конечно, преувеличивал. Но кое в чем он прав. Изобретение типографского станка, сделав книгораспространение массовым, покончило с анонимностью литературного труда. А эпоха Возрождения, поднимая на пьедестал человека и деянии рук его, вызвала к жизни понятие интеллектуальной собственности.
Но титульный лист появился далеко не сразу после изобретения Иоганна Гутенберга. На первых порах его роль играл колофон: текст на последнем листе, сообщавший название произведения, место и время выхода издания в свет, имена печатников. Здесь же обычно печаталась типографская марка, которую воспроизводили ксилографией. Читатель помнит, что впервые колофон появился в «Псалтыри» Иоганна Фуста и Петера Шеффера, вышедшей и свет в Майнце 14 августа 1457 г.
Комплекты сфальцованных, но не переплетенных тетрадей иногда месяцами лежали в типографиях. Первые листы их пачкались, повреждались. Чтобы сохранить текст, печатники стали оставлять эти листы пустыми. Иоганн Шаур, типограф из Аугсбурга, на первом листе проставлял сигнатуру (номер тетради) - «1». В 1487 г. Джорджо Арривабене печатал в Венеции «Библию». Пустая страница в начале книги показалась ему скучной, и он оттиснул на ней одно слово « Библия».
Лист с кратким названием книги стали именовать «шмуцтитулом»», что в буквальном переводе с немецкого означает «грязный титул». Термин подчеркивает функциональное назначение этого элемента издания. В дальнейшем так стали называть страницы, на которых помещены названия отдельных частей или разделов книги. Первоначальное назначение шмуцтитула забылось. Современный читатель, знающий немецкий язык, обычно удивляется этому названию: «Почему грязный?»
Титульный лист в зародыше, содержавший более распространенные сведения об издании, появился в малообъемных брошюрах, в которых обычно шмуцтитула не было. В 1463 г. такие сведения поместил Петер Шеффер на первом листе напечатанной им буллы римского паны. Прием не привился, использовали его крайне редко.
Повторил его в 1470 г. кельнский типограф Арнольд Терхоернен в небольшой книжке, посвященной деве Марии. Книжка примечательна и тем, что в ней впервые появилась фолиация - нумерация листов. В рукописях обычно нумеровали не листы, а тетради, так поступали и многие печатники. Такая нумерация сигнатура позволяла предотвратить ошибки при подборе тетрадей в книжный блок.
Перепутать листы мешали и кустоды - начальные слова следующей страницы, которые помещали в нижнем правом углу предыдущей страницы. Впервые мы находим их в издании трудов римского историка Тацита, выпущенном в 1469 г. в Венеции Иоганном из Шпейера. Обычай печатать кустоды продержался вплоть до середины XVIII в.
Вернемся к истории титульного листа. Мы рассказывали о «Календаре» Иоганна Мюллера-Региомонтана, который был издан Эрхардом Ратдольтом и его двумя товарищами в Венеции в 1476 г. Первая страница книги заключена в гравированную рамку. Помещено здесь стихотворное посвящение, но ниже проставлен год и названы имена типографов. II это был один из прообразов титульного листа. Гравированные титулы отныне начинают встречаться в немецких и итальянских книгах. Но пример простановки имен типографов на первой странице оставался единственным вплоть до 1500 г., когда его повторил Вольфганг Штёкель в Лейпциге.
Титульные листы, в которых набранный шрифтом текст помещен в гравированной на дереве рамке, получили особенно широкое распространение в Германии в начале XVI столетия. Превосходными мастерами таких титулов были художники круга Лукаса Кранаха.
В ксилографическую рамку заключен и первый титул славянской печатной книги «Библии» Франциска Скорины.
Чтобы упростить работу, типографы стали отливать изображении элементов листвы, цветов, ягод из металла. Комбинируя такие своеобразные литеры, можно собрать немудреный рисунок. С помощью наборного орнамента в дешевых, рассчитанных на небогатого читателя изданиях воспроизводились детали рамки титульного листа.
А вот в парадных и дорогих изданиях с середины XVI в. вошли в моду титульные листы, гравированные на меди. Мы встречали их в изданиях Кристофа Плантена - громадных фолиантах, переплетенных в дорогой пергамен. Титульные листы поражали своим великолепием.
Мастерство гравированного на меди титула довели до совершенства голландские издатели Эльзевиры. Но книги они выпускали не такие, как Плантен, - не фолианты, а маленькие изящные томики.