От Ньютона до Лавуазье и от Беркли до Канта
Восемнадцатый век многолик и многогранен. Библиофилы следующего столетия увлекались коллекционированием книги XVIII в. Изящные томики хранили в тщательно запертых шкафах и показывали только самым близким друзьям. Иллюстрации этих книг - маленькие шедевры гравюры на меди - фривольны и откровенны: фривольность иногда пересекает зыбкую и расплывчатую границу между «галантной» эротикой и прямолинейной порнографией.
О книге XVIII столетия нельзя, однако, судить лишь по собраниям эстетствующих библиофилов. На полках книжных лавок тех лет мы нашли бы произведения основоположников немецкой классической философии, шедевры классической драматургии и поэзии, труды французских просветителей, работы крупных ученых. Это и капитальные монографии, и боевая публицистика, и увлекательные романы, и вдохновенные поэмы...
Нам уже приходилось путешествовать по полкам книжных магазинов различных времен. Совершим такое путешествие и сейчас.
Рубеж XVII и XVIII столетния озарил гений Исаака Ньютона. «Математические начала натуральной философии», вышедшие в свет в 1687 г., и «Оптика», опубликованная в 1704 г., определили пути развития классической физики почти на 200 лет.
Примерно век спустя, в 1799-1825 гг., Пьер Симон Лаплас (1719-1827) издал пятитомный «Трактат о небесной механике», который современники назвали «вторым изданием ньютоновых Начал». Лаплас сделал значительный шаг в изучении Солнечной системы, но авторитет великого английского ученого все еще был непререкаем.
Ньютон был не только физиком. Он ставил химические эксперименты, интересовался философским и проблемами, проводил астрономические наблюдения. Друг ученого Эдмунд Галлей (1656-1712), давший деньги Ньютону для опубликования «Математических начал», в 1705 г. выпустил в Лондоне книгу «Синопсис астрономии комет». На основе теории Ньютона он вычислил орбиты движения этих небесных тел и доказал, что они периодически возвращаются к Земле. Самой известной из них была та, которую впоследствии назвали кометой Галлея. Астроном наблюдал ее в 1682 г. и предсказал, что она вновь появится в 1758 г. Это блестяще подтвердилось. Комета Галлея придет на свидание с Землей еще раз в те дни, когда наша книга выйдет в свет — в 1986 г.
До XVIII в. наука во многом была коллекционированием фактов и экспериментов. За предшествующие столетия их накопилось великое множество. Количество, как известно, переходит в качество. Настала пора систематизации. Добытые наукой факты нужно было разложить по полочкам, выявить закономерности их сочетания и появления, которые ранее казались случайными.
В 1735 г. 28-летний швед Карл Линией (1707-1778) выпустил в Лейдене книгу «Система природы», в которой с гениальной простотой изложил классификацию растительного мира. Но мир этот он трактовал как нечто застывшее, неизменное. С ним не согласился Жорж Луи Леклерк Бюффон (1707-1788). Его взгляды изложены в колоссальном, превосходно иллюстрированном 44 томном труде «Естественная история», который выходил в Париже с 1711 по 1785 г.
XVIII столетие еще могло себе позволить такую «роскошь», как многотомная монография! Грядущие века, и особенно XX, приучили ученых к лаконичному изложению своих мыслей.
Научные изыскания, как это обычно бывает, способствовали совершенствованию практической деятельности. В 1768 г. в Лондоне вышла книга «Шестинедельное путешествие по южным графствам Англии и Уэльса». Автор ее, Артур Юнг, впоследствии опубликовал еще несколько описаний своих путешествий но Англии и Франции. Интересовали его не красоты природы, не памятники старины, а то, как крестьяне выращивают зерновые культуры и овощи, как разводят овец и крупный рогатый скот... Труды Юнга вскоре были переведены на многие языки — в них видят начало научной разработки проблем сельского хозяйства.
Химики XVIII в. продолжали начатое еще в прошлом столетии формирование своей науки на вполне рационалистической основе. Колдовские и мистические ухищрения алхимии были забыты. Наступала пора экспериментальных открытий. Английский священник Джозеф Пристли (1733-1804) бросает приход в Лидсе, посвящая все время химическим опытам. В 1772 г. он публикует в Лондоне труд «Наблюдения над различными видами воздуха». Здесь впервые описаны соляная кислота и окись азота. А в 1774 г. Пристли открыл газ, в котором все горело лучше, чем на обычном воздухе. Химик назвал его «дефлогистированным воздухом» это был кислород. Роль этого газа в процессе горения выяснил Антуан Лоран Лавуазье (1743-1794). Его «Начальный учебник химии», изданный в Париже в 1789 г., стал подлинной революцией в этой области науки.
Вещи, нужные людям, в XVIII в. начинают давать машины. Это было время изобретателей, гениальные замыслы которых значительно опережали возможности производства. Машины, работавшие быстрее людей, подтачивали авторитет мануфактуры. Наступал великий промышленный переворот.
Картина мира менялась. И философы, призванные объяснять ее, подчас пребывали в растерянности. Ирландец Джордж Беркли (1685-1753) в «Трактате о началах человеческого знания», вышедшем в Дублине в 1710 г., утверждал, что мир существует лишь в нашем восприятии. Физик и математик Готфрид Вильгельм Лейбниц, пытаясь проникнуть в загадки мироздания, в появившемся в 1714 г. труде под названием «Монадология» говорил о «предустановленной гармонии», вселенной, созданной всевышним.
«Все к лучшему в этом лучшем из миров» так пародировал утверждения Лейбница доктор Панглос, герой вольтеровского «Кандида».
Дэвид Юм (1711-1776) был скептиком, говорил о непознаваемости мира, о приблизительности и неточности наших представлений. Его « Трактат о человеческой природе», изданный в Лондоне в 1739-1740 гг., стал библией агностицизма, одного из самых безысходных философских учений. Но тот же Юм в своих экономических трудах прекрасно чувствовал неизбежность утверждении в производстве новых капиталистических отношений.
Шотландец Адам Смит (1723-1790) твердо стоял на земле, и его «Исследование о природе и причинах богатства народов», опубликованное в Лондоне в 1776 г., заложило основу буржуазной классической политической экономии. Труд этот знали и в России. Вспомним, что Евгений Онегин «читал Адама Смита и был глубокий эконом, то есть умел судить о том, как государство богатеет». Впрочем, это сказано Пушкиным не без иронии.
В 1781 г. в Риге вышла в свет «Критика чистого разума» Иммануила Канта (1724-1804), родоначальника немецкой классической философии, которая, вместе с английской политической экономией, стала одним из источников марксизма. «Категорический императив» Канта норма поведения многих людей эпохи, основа новой этики.
Французские мыслители больше заботились о переустройстве общества. Шарль Луи Монтескье (1689-1755) в таких трудах, как «Персидские письма» (1721) и «О духе законов» (1748), остро и безжалостно критиковал феодальный правопорядок. «Раздавите гадину», - провозгласил Мари Франсуа Аруэ (1694-1778), вошедший в историю под всемирно известным именем — Вольтер.
Под «гадиной» он разумел церковь, считая со одним из столпов старого строя.
Вольтер написал много книг; собрание его сочинений, изданное в 1784-1789 гг., насчитывало 70 томов. Здесь философские труды, работы по истории культуры, злободневные памфлеты, сатирические поэмы, занимательные повести, возвышенные трагедии... «Хороши все жанры, кроме скучного», — утверждал Вольтер.
Сентенции мыслителя всегда парадоксальны. Вот одна из них: «Книги делаются из книг». Оправдывая эту сентенцию, Вольтер на протяжении всей жизни собирал книги. Судьба его библиотеки необычна.