Педагогическая мысль в Древней Руси и Русском государстве - страница 4
Посредником между Западной Европой и Россией в ту эпоху стала польская культура, оказавшая как непосредственное, так и опосредованное, через украинскую и белорусскую образованность, воздействие на русскую культуру. С польского языка на русский были переведены различные трактаты и учебники: «Космография» Меркатора, «Великое зерцало» иезуита Иоанна Майера, «О строении человеческого тела» Везалия, «Селенография» Яна Гевелиуса, «Естествознание» М. Скотта и др. В России образованный человек того времени должен был ориентироваться не только в достижениях западной науки, но и иметь достаточную информацию о практике обучения на Западе.
Применительно ко второй половине XVII в. можно было бы выделить три подхода к воспитанию, обучению и образованию:
1) латинское направление, ориентированное на западноевропейскую педагогическую мысль, представленное Симеоном Полоцким (1629-1680), Сильвестром Медведевым (1641-1691), Стефаном Яворским (1658-1722);
2) грекофильское направление, ориентированное на византийско-русскую традицию образования, представителями которого являлись Епифаний Славинецкий (1600-1675), Федор Ртищев (1626-1673), Карион Истомин (1650-1718;
3) старообрядческое направление, виднейшими деятелями которого были протопоп Аввакум (1620/21-1682), его ученик Авраамий (казнен в 1672 г.), поп Лазарь и дьякон Федор, сожженные вместе с Аввакумом в 1682 г.
С. Полоцкий создал ряд учебных книг: «Псалтырь рифмотворная», «Вертоград многоцветный», «Обед душевный», «Букварь языка славенска» и др. В них отражены его педагогические идеи: окружающий мир он называл книгой, напитанной Богом, задача учителя — научить ребенка читать эту
«книгу». Душа ребенка им уподоблялась «скрижали ненаписанной». От учителя зависит, что будет на ней изображено. Обучение должно было осуществляться на трех языках: латинском, греческом и родном.
Аввакум выступал против изучения «внешних наук» и мертвых языков, аргументируя свою позицию словами о том, что Христос не изучал диалектики и красноречия, а потому ритор и философ не может быть христианином. Обращаясь к боярину Ф. Ртищеву, он убеждал этого государственного деятеля отказаться от латинского и греческого образования в пользу русского православия. В его представлении «христианин» и «русский» — синонимы. Достоинством «учения книжного» он считал традиционный порядок формирования «внутреннего человека», основные качества которого — «мужество, мудрость, правда и целомудрие». Недостаток латинской и греческой школы, по его мнению, в увлечении «внешним мудрствованием» и забвении духовно-религиозного формирования человека. Развитие педагогической мысли в России во второй половине XVII в. шло по пути между крайностями латинского и православно-старообрядческого направлений по линии, которая была намечена прежде всего Епифанием Славинецким. В своих произведениях «Рассуждения об учении греческому языку», «Лексикон филологический» и особенно «Гражданство обычаев детских», созданном на основе идей выдающегося немецкого гуманиста Эразма Роттердамского, он отстаивал необходимость сочетания умственного и нравственного воспитания, школьного образования с традициями русского «учения книжного».
Воспитание детей по «Гражданству обычаев детских» предполагало, во-первых, религиозно-православное воспитание, во-вторых, школьное светское обучение, в-третьих, нравственное воспитание и формирование привычек правильного поведения, хороших манер.
В общем, можно сделать вывод, что на рубеже XVII-XVIII вв. в Российском государстве победила ориентация на западноевропейскую образованность. Традиционный взгляд на образование как на самостоятельное изучение в монастырях и у частных учителей богословской, научной и художественной литературы в целях духовно-нравственного самосовершенствования в конце XVII в. уже не удовлетворял ни Русское государство, ни Церковь, ни образованную элиту. Новое время требовало новых педагогических решений в создании «правильного», т. е., по западноевропейским образцам, среднего и высшего образования.