Архитектура и изобразительное искусство
Начало Возрождения во французском искусстве связано с серединой XV в., с творчеством Жана Фуке. Крупнейший художник столетия, он работал по заказам королей Франции и их окружения до конца 1470-х годов. Живопись опережала тогда в своем развитии скульптуру и архитектуру.
Используя опыт местных позднеготических художественных школ, в которых усилился интерес к изучению натуры, опираясь на ряд достижений нового искусства Италии и Нидерландов, Фуке утвердил во французской живописи специфику портрета и стал реформатором книжной миниатюры.
В станковых произведениях он создал выразительные портретные образы Карла VII, его казначея, канцлера и других современников, а в иллюстрациях к «Часослову Этьена Шевалье» и сочинениям Боккаччо и Иосифа Флавия, в миниатюрах «Больших французских хроник» сумел запечатлеть необычайное богатство жизненных наблюдений, какого не знали его предшественники.
Многолюдные сцены битв, деяний святых, торжественных процессий сочетались у Фуке с изображением конкретных пейзажей в долине Луары и нередко достоверных архитектурных видов Парижа и других городов. Это был последний расцвет нарядной, многокрасочной книжной миниатюры: хотя новшества Фуке попытались подхватить Ж. Бурдишон и Ж. Коломб, уже к концу первой трети XVI в. под натиском бурно развивавшегося книгопечатания и успехов тиражируемой гравюры художественное украшение рукописей пришло в упадок.
Решающим шагом в освоении новых форм в архитектуре Франции, где долго держались давние национальные традиции готики, стало влияние итальянских походов французских королей в конце XV— первые десятилетия XVI в.
Приглашенные в страну итальянские мастера и внимательно изучавшие античное наследие крупнейшие французские архитекторы XVI в. Ф. Делорм, П. Леско и другие создали ряд выдающихся сооружений. Этому способствовали переводы трудов по архитектуре Витрувия и итальянских ренессансных теоретиков, распространение гравюр с изображением памятников зодчества и появление французских трактатов об архитектуре, отвечающей новым вкусам.
Первые проявления Ренессанса в архитектуре связаны с постройками короля Франциска I — от возведения во дворце Блуа на реке Луаре нового крыла с богато декорированной наружной лестницей, закрученной спиралью, до строительства огромного великолепного охотничьего замка Шамбор с его сотнями помещений. Готические традиции сочетались здесь с приметами ренессансного зодчества.
282
Исключительное значение для последующего развития французского искусства имела кардинальная перестройка с 1528 г. замка Фонтенбло, загородной резиденции королей, находящейся в 60 км к югу от Парижа. Новые фасады, галерея, дворы, в том числе предназначенный для турниров и празднеств двор Белой Лошади, — все это совершенно изменило облик замка.
Франциск I повелел разместить здесь свою богатейшую библиотеку, копии античной скульптуры, коллекции произведении итальянских авторов, в том числе Рафаэля и Леонардо, который в последние годы жизни работал во Франции. Для украшения интерьеров и создания декоративных ансамблей нового типа, способных конкурировать своей красотой и роскошью с убранством итальянских ренессансных дворцов, были приглашены живописцы из Италии — Д. Россо и Ф. Приматиччо.
Главной работой Россо стало оформление протянувшейся на 58 м. галереи Франциска I. Художник украсил ее фресками, декоративными скульптурными рельефами и фигурами, резными настенными панелями с богатой орнаментацией, резным деревянным потолком.
Приматиччо, руководивший работами в Фонтенбло после кончины Россо, еще больше усилил ту изощренную роскошь обстановки и элегантную холодную грацию изображений, которыми отличались художественные ансамбли Россо. Фонтенбло, где вместе с итальянцами работали и осваивали новшества французские мастера, стал образцом для множества художников. Ренессансный опыт Италии был воспринят ими сквозь призму местных традиций готики и творчества Россо и Приматиччо как видных маньеристов.
Школа Фонтенбло стала одним из главных центров распространения маньеризма не только во Франции, но и в других странах Европы.
К середине XVI в. французское Возрождение дало в архитектуре уже свои зрелые плоды. Одним из самых значительных памятников той эпохи стало здание нового королевского дворца в Париже — Лувра, ансамбли которого, применяя античную ордерную систему, создали французы —архитектор П. Леско и скульптор Ж. Гужон.
В изобразительном искусстве Франции интерес к неповторимой личности человека с особой силой проявился в портрете, живописном и карандашном, где сказались не столько итальянские маньеристические влияния, сколько развитие французскими художниками нидерландских традиций.
Выдающимися мастерами острых, объективных характеристик своих моделей были Жан Клуэ, автор лучшего живописного портрета Франциска I и десятков графических работ, его сын Франсуа Клуэ, придворный художник преемников Франциска, братья Дюмустье и создатель тонких одухотворенных образов Корнель де Лион.
В скульптуре XVI в. наиболее крупными достижениями было отмечено творчество Жана Гужона и Жермена Пилона. Первый из них вместе со строителем Лувра П. Леско стал автором «Фонтана невинных», поставленного в конце 1540-х годов на старом кладбище в Париже и украшенного на античный лад рельефами нимф, тритонов и наяд. Это одно из самых прекрасных творений эпохи Возрождения во Франции.
В пять узких, высоких мраморных плит вписаны гибкие, словно танцующие фигуры нимф в разных поворотах, с кувшинами, то приподнятыми, то опущенными. Легкие складки одежд струятся по грациозным удлиненным телам, ниспадая прихотливыми извивами.
Общие музыкальные ритмы движений связывают воедино весь рельеф, напоминающий и высшие создания французской готики, и выразительность орнаментов маньеризма, и естественную красоту древнегреческой пластики. Ранние работы Пилона близки светлым, жизнерадостным работам Гужона, но со временем в его творчестве, относящемся уже к поре позднего Возрождения, нарастают драматические ноты.
Мастер, воспевавший в скульптурных образах богиню-охотницу Диану и идеальную женскую красоту, и конкретные черты фаворитки короля Генриха II Дианы де Пуатье, создает в начале 1580-х годов скорбные и мистические образы надгробия жены королевского канцлера, Валентины Бальбиани.
Ее мраморная фигура в нарядном платье полулежит на саркофаге, и женщина словно не замечает, погрузившись в раздумье, ни молитвенника, ни находящейся рядом любимой собачки. А на стенке надгробия Бальбиани изображена еще раз, но теперь уже в рельефе в виде полуиссохшего трупа.
Идея неотвратимости смерти отвечала тому кругу представлений, о котором постоянно напоминала католическая церковь после Тридентского собора. XVI век во Франции стал временем острых противоречий, возрождения интереса не только к античности, но и к некоторым традициям мировоззрения и искусства средних веков.