Драматургия и историография в условиях Реформации
В литературе Швейцарии, не имевшей языкового единства, германская и романская ветви которой развивались самостоятельно, ведущее место занимала драматургия. Новые тенденции в ней тесно сплетались со средневековыми традициями.
Предпосылки тех элементов обновления драматургии, которые проявились в XVI в., были заложены еще в XV в. Гуманистические веяния способствовали росту интереса к римским комедиям Плавта и Теренция, тексты которых с 1470 г. не раз издавались для школьного использования, прежде всего для обучения латыни.
В отличие от Германии, где на этой почве в XVI в. развилась латиноязычная гуманистическая драма, которую ставили при дворах или в учебно-академических целях, Швейцария значительного вклада в драматургию со светскими мотивами не внесла. Зато здесь начала расцветать (не получив, впрочем, в дальнейшем нужных стимулов) немецкоязычная драма с быстрой сменой персонажей и острой критикой нравов времени.
Лучшие образцы такого искусства были созданы базельским печатником и книготорговцем Памфилием Генгенбахом (1480-1525). В комедии «Лужок любодеев», где он использовал мотивы одного из произведений немецкого сатирика Т. Мурнера, Венера с помощью шуга и прислужниц побеждает представителей всех сословий.
В канун Реформации в Швейцарии и в самом ее начале ярко проявил себя в литературе уроженец Берна, художник и ландскнехт, поэт и политик Никлас Мануэль, по прозвищу Дойч (1484-1530). Все его драмы были созданы в короткий период с 1522 по 1526 гг. Мануэль был страстным поборником преобразования церкви. В 1522 г. на одном из перекрестков в Берне были представлены две пьесы: «Пожиратели мертвых», сатира П. Генгенбаха на клир, который обогащается за счет бедных заупокойными службами, и «О великом различии между папой и Иисусом Христом» Мануэля.
С одной стороны появлялась роскошная процессия конных и пеших во главе с триумфатором-папой в тиаре и воинских доспехах, несли гербы и знамена разных стран, шествовали куртизанки, с другой — въезжал на осле Христос с терновым венцом на голове, сопровождаемый толпой бедняков, калек, нищих, группой апостолов в рубищах.
Двое крестьян, подобно античному хору, комментировали контрасты. Мануэль на свой лад воспользовался пропагандистским приемом наглядного противопоставления, который еще в 1521 г. был разработан Л. Кранахом в гравюрах «Страсти Христа и Антихриста».
Пропагандистский характер с этого времени носили практически все пьесы, созданные драматургами Реформации. Разница была лишь в степени назидательности — большей или меньшей прямолинейности использования образов врагов либо идеальных борцов за религиозные и этические принципы, отвечавшие духу новых церковных учений.
Наиболее видным драматургом во франкоязычной Швейцарии стал сподвижник Кальвина Теодор де Без (1519-1605), который после кончины Кальвина десятилетиями был «духовным пастырем» Женевы. Он часто обращался к ветхозаветным мотивам — такова, например, его трагедия «Жертвоприношение Авраама» (1550), в которой герой подчинял бушующие в нем мощные страсти полному смирению перед волей Божией.
Теодор де Без переводил псалмы, писал сатиры на католический клир и культ, славился мастерством проповедей. Он стал автором многократно переиздававшейся «Жизни Кальвина» (1564) и трехтомной «Религиозной истории реформированных церквей во Франции» (1580). Она была написана в форме анналистики и охватывала период от возникновения первой протестантской общины в 1521 г. до 1564 г., поры после первой гражданской войны во Франции. Автор подробно повествовал о зверствах католиков и героизме протестантских «мучеников за веру», но порицал и насилия со стороны гугенотов.
История Реформации привлекала и других швейцарских авторов. В 1560-е годы подробную хронику ее событий создал Иоганн Буллингер (1504-1575), теолог и писатель, сменивший Цвингли в руководстве церковной общины в Цюрихе. В своих драмах «Лукреция» и «Брут» он наставлял современников образцами высокой морали — примерами внутренней силы добродетельной героини - римлянки и мужественного республиканца, борца с тиранией.
Обращаясь к античным персонажам, Буллингер в то же время стремился сделать их фигуры более «немецкими», понятными жителям Цюриха. Так же поступал и друг Цвингли Г. Биндер, который переложил в стихах на немецкий язык пьесу нидерландского гуманиста Гнафея «Блудный сын». Он поставил ее со своими учениками в Цюрихе в 1535 г. как некое «зерцало» должного и недолжного в морали.
Педагогические задачи ставились Реформацией широко — они распространялись не только на школу, но и на всю повседневную жизнь христианской общины. Тем не менее, новизна воздействия Реформации на область культуры была сравнительно быстро исчерпана, чем дальше, тем больше начали сказываться стандарты, появилась масса эпигонских работ.