Проблемы рукописной и печатной книги

«Лондонские пропагандисты» и издатель К.Т. Солдатенков

А.П. Толстяков


Издательская деятельность Козьмы Терентьевича Солдатенкова (1818-1901) имела последовательное прогрессивно-демократическое направление. Издатель был тесно связан с представителями прогрессивного общественного движения, передовой русской культуры. Однако эти связи еще далеко не выяснены. Не изучены, в частности, отношения Солдатенкова с «Лондонскими пропагандистами» — А.И. Герценом, Н.П. Огаревым и другими; представляется спорным утверждение об участии Солдатенкова в финансировании приложения к «Колоколу» — газеты «Общее вече».

Сближение Солдатенкова в конце 40-х годов с кружком Т.Н. Грановского и Н.X. Кетчера, близких друзей Герцена, личная дружба, беседы с ними не могли не способствовать основательному знакомству Солдатенкова с деятельностью Герцена до эмиграции, интересу и симпатии к его личности.

В начале 50-х годов Солдатенков (вероятно, через Кетчера) знакомится с Н.М. Сатиным, другом Герцена и Огарева, членом университетского кружка. Это знакомство перешло в крепкую дружбу. Уезжая в Лондон к Герцену, Огарев поручил издание своей первой книги стихотворений Сатину, а тот предложил выпустить се Солдатенкову. Книга вышла в свет в июле 1856 г., когда Огарев уже был в Лондоне. Тираж ее быстро разошелся. Солдатенков еще дважды переиздавал (без изменений) огаревский сборник и 1859 и 1863 гг., причем последнее издание появилось уже после того, как Огарев был объявлен государственным преступником и ему было запрещено возвращаться на родину. Вскоре называть имя Огарева в подцензурной печати стало невозможно, и более сорока лет, до 1904 г., в России не могли появляться издания его произведений. Сборник стихотворений, трижды выпущенный Солдатенковым, на протяжении почти полувека оставался единственной книгой Огарева, изданной в России.

В феврале 1858 г. Солдатенков отправился за границу вместе с В.Ф. Коршем. Они побывали в Германии, Италии, Франции. Из Парижа В.Ф. Корш поехал в конце мая 1858 г. в Лондон, чтобы встретиться с Герценом. Солдатенков также был в Лондоне. А.Н. Пыпин, двоюродный брат Н.Г. Чернышевского, писал Е.Ф. Коршу 8 июня 1858 г.: «В Лондоне я был одно время с Валентином Федоровичем [Коршем], но мне не удалось видеться с ним. С утра до вечера он осматривал город со своим спутником (курсив мой)». Трудно представить, что Солдатенков упустил возможность повидаться с Герценом, бывшим в это время, пожалуй, самой притягательной фигурой для русского образованного общества. Известен большой интерес, который питал к Герцену и к его деятельности Солдатенков. В его альбоме среди фотографий родственников и знакомых были и фотографии Герцена, а в библиотеке имелись номера «Колокола» за 1857-1867 г. Любопытно, что Герцену были известны детали совместного путешествия В. Корша и Солдатенкова. Свое письмо к В. Коршу от 10 июня 1858 г. он заканчивал словами: «Кланяюсь вашему товарищу [т.е. Солдатенкову], и вам жму руку. Не забудьте картину Иванова». Последняя фраза, вероятно, также имеет отношение к Солдатенкову. В Риме он получил от А.А. Иванова эскиз «Явления Христа народу», деньги за который уплачены Солдатенковым художнику ранее. Эту большую картину Солдатенков возил с собой во время всего путешествия по странам Западной Европы, что и вызвало шутливое замечание Герцена.

Предположение, что Солдатенков вместе с Коршем побывал у Герцена, подкрепляется тем, что Герцен впоследствии смотрел на Солдатенкова как на «своего человека», на материальную поддержку которого можно рассчитывать. Так, стараясь организовать постоянную помощь бежавшему из сибирской ссылки и приехавшему в Лондон М.А. Бакунину, Герцен писал И.С. Тургеневу в начале января 1862 г.: «Кажется Солдатенков будет в Париже — с него непременно возьми денег для Бакунина — наконец, стыд и срам, если вся партия не вышлет ему по 1500 руб. сер[ебром] в год».

Важное свидетельство, подтверждающее факт встречи Солдатенкова с. Герценом, содержится в письме известного знатока русского раскола писателя П.И. Мельникова-Печерского к министру внутренних дел П.А. Валуеву. В апреле 1800 г. министерство внутренних дел командировало Мельникова в Москву с поручением «собрать совершенно негласным образом» сведения о современном состоянии русского раскола и о крупнейших представителях его. В девятом пункте задания предлагалось выяснить «степень значения в расколе лиц, стоящих вне иерархических его интересов, Солдатенкова, Хлудова, Рахманиновой и других...».

В письме-донесении Валуеву Мельников выступает сторонником снисхождения и терпимости к старообрядцам, особенно к тем, которые прервали отношения с белокриницкой («австрийской») иерархией. Однако о Солдатенкове он пишет почти со злобой: «Разумею не тех quasi-образованных старообрядцев, которые зовутся «раскольниками в палевых перчатках», не того, который, отстояв уставную службу с лестовкою и по рогожскому закону «с поясом ниже пупа», совещается с московскими литераторами о переводе Шекспира, в котором не понимает ни уха, ни рыла, или всласть наговаривается о судьбах Европы и России с само первейшим умником мира сего, самим Александром Ивановичем». Мельников не называет прямо имени Солдатенкова, зная, очевидно, что Валуеву и без того известно, о ком идет речь. Человек, чрезвычайно осведомленный даже в конкретных делах, связанных с расколом и старообрядцами, Мельников о Солдатенкове мог очень многое узнать по крайней мере от двух лиц. Так, Мельников встречался и записал разговор с перешедшим в единоверие бывшим раскольничьим «владыкой» Пафнутием, который в 1861-1862 гг. пробыл несколько месяцев в Лондоне, где обсуждал с Герценом, Огаревым, Бакуниным и Кельсиевым возможность учреждения в английской столице старообрядческой церкви и архиерейской кафедры, высшего училища, типографии, журнала и дома для пристанища раскольников. Пафнутий прекрасно знал Солдатенкова и был тесно связан с ним. Другим источником сведений о Солдатенкове могли стать и разговоры Мельникова с его учеником и другом историком К.Н. Бестужевым-Рюминым, служившим в конце 50-х годов учителем в доме Солдатенкова и часто бывавшим на его обедах-встречах. Свидетельство Мельникова о том, что Солдатенков встречался с Герценом, о характере их разговоров представляется достоверным. Вряд ли он стал бы сообщать об этом министру внутренних дел, основываясь на не проверенных сведениях. Кроме того, Мельников, как можно судить по его письму, предполагал или знал, что и самому министру о встрече Солдатенкова с Герценом было известно.

С Герценом была связана и репутация Солдатенкова как «социально опасного» человека, которой он пользовался у властей.

В «Списке подозрительных лиц в Москве», приложенном к донесению московского генерал-губернатора А.А. Закревского шефу жандармов и начальнику III отделения В.А. Долгорукову от 8 августа 1858 г., о Солдатенкове написано: «Раскольник, западник, приятель Кокорева [богатого купца и либерального деятеля], желающий беспорядков и возмущений». Компаньон Солдатенкова по издательству и книжному магазину Н.М. Щепкин подозревался Закревским в распространении изданий Герцена и другой запрещенной литературы: «В прошедшем году во время ярмарки в Нижнем Новгороде и в продолжение зимы один из сыновей Щепкина уезжал несколько раз из Москвы и, как говорят, развозил несколько тысяч экземпляров запрещенных сочинений на русском языке».

19 декабря 1860 г. управляющий III отделением генерал-адъютант А.Е. Тимашев в отношении на имя штаб-офицера корпуса жандармов в Москве подполковника Воейкова 3-го предлагал «совершенно негласным образом» узнать о составе и целях кружка К.Т. Солдатенкова, так как, по сведениям генерал-адъютанта Долгорукова, Солдатенков и Щепкин «пересылают к Герцену статьи для напечатания в «Колоколе»». Спустя два с половиной месяца Воейков сообщал: «Что же касается до Солдатенкова и Щепкина в имеющихся сообщениях с Герценом, того отвергать никак нельзя, а вместе с тем и нет фактических доказательств в прямых с ним сношениях».

В конце 1861 г. Солдатенков снова уехал за границу. Побывав во Франции, Италии, Египте, он приехал в Лондон на Всемирную промышленную выставку. В это время в Лондоне по инициативе В.И. Кельсиева и И.П. Огарева решено было издавать новое приложение к «Колоколу» — газету «Общее вече», в основном предназначенную для старообрядцев, которых Герцен и Огарев считали крупной силой, оппозиционной царскому правительству. Основной расчет строился на том, что деньги на издание газеты будут получены от Солдатенкова. «Ни денег нет, ни К.Т. не едет, — писал Кельсиев 1 июня (21 мая) 1862 г. Н.Ф. Петровскому. — А поморских ответов уже 300 экз. заказано; нечего делать — отдаю их Трюбнеру — пускай хоть как-нибудь напечатаются». На помощь Солдатенкова уповал и Герцен, шутивший в письме к Огареву: «..если Солдатенков даст денег, — скажи Кельсиеву, чтоб он переименовал его в Прапорщенковы».

Встреча Солдатенкова с Кельсиевым произошла у Владимира Суздальцева, близкого знакомого Герцена. Впоследствии Кельсиев, переживший глубокий душевный надлом и добровольно вернувшийся в Россию, описал эту встречу в «Исповеди», предназначенной для царских властей Очевидно, только одно обещание Солдатенкова дать деньги стало основанием для версии об участии его в финансировании «Общего веча». «В 1862-64 гг. давал деньги на издание «Общего веча»...» — утверждается в справке о Солдатенкове в словаре «Деятели революционного движения в России» это утверждение стало общепринятым. Однако найти сколько-нибудь веские доказательства в его пользу не удалось даже в источниках, приводимых составителями словаря — А.А. Шиловым и М.Г. Карнауховой. Более того, все известные факты противоречат их утверждению.

«К.Т. был здесь, — писал Кельсиев Н.Ф. Петровскому 5 июня (23 мая) 1862 г., — не сказал ни «да», ни «нет», говорит, что подумает и вышлет деньги в августе и т.п. Я сел, как рак на мели. Против моих правил положился на него, как на каменную гору, — и вот теперь свищу в кулак». В письме Ив. Ив. [Шибаеву, видному старообрядческому деятелю], от 5 июля (28 июня) 1862 г. Кельсиев более подробно писал о разговоре с Солдатенковым: «Две недели тому назад был здесь К.Т. он отозвался мне, что знать ничего не знает, но что, впрочем, не прочь помочь 6000 руб[лями] сер[ебром], только прежде посоветуется с, вами, т.е. не раньше августа... Впрочем, — продолжал Кельсиов, — не смущайтесь, если К.Т. и ничего не даст, дело все-таки пойдет — из-под земли отрою средства, а не сложу руки».

Из «Исповеди» Кельсиева также явствует, что Солдатенков денег на «Общее вече» ни в этот свой приезд, ни потом не дал. На страницах ее, рисующих жизнь автора в Константинополе в 1863 г., встречаем слова: «...из России вестей от Солдатенкова и шибаевского кружка не было...». Возможно, именно раздражением против Солдатенкова, не приславшего деньги, вызваны слова Герцена в письме к Огареву от 5 феврали (24 января) 1863 г.: «Солдатенковы будто хотят погодить»

Одна из причин, по которым Солдатенков, вероятнее всего, отказался дать деньги на издания вольной печати, могла заключаться в боязни полицейских преследований. Когда Солдатенков говорил в Лондоне о постоянной слежке за ним, он не преувеличивал и не выдумывал, как это показалось Кельсиеву. За ним действительно велся негласный полицейский надзор. Дело усугубилось арестом П.А. Ветошникова, взявшегося доставить в Россию письма лондонских эмигрантов, в том числе и Кельсиева.

Жандармы арестовали также упоминаемого в лондонских письмах А.А. Котляровского, преподавателя русского языка в кадетском корпусе. Ему показали письма Кельсиева, и он раскрыл упомянутых в них лиц: К. Т. — К.Т. Солдатенков, Ив.Ив. — И.И. Шибаев и т.д. Вернувшийся из-за границы Солдатенков на другой день после приезда в Москву был вызван к начальнику первого округа корпуса жандармов генерал-майору А.М. Дренякину. Солдатенков сказал, что он действительно встретился в Лондоне в квартире Владимира Суздальцева с Кельсиевым, с которым не был знаком до поездки за границу, и что Кельсиев просил у него 3000 рублей, но он не дал. Очевидно, полицию удовлетворили показания Солдатенкова. Интересно, что Дренякин, сообщая шефу жандармов Потапову о допросе Солдатенкова и других старообрядцев, подозреваемых в сношениях с лондонскими эмигрантами, попутно замечал, что раскол необходимо освободить от излишних стеснений, тем самым отдалив его от политических противников самодержавия. Жандармский полковник Дурново, командированный в Москву для собирания «секретных сведений» о нелегальном пребывании здесь осенью 1861 г. и весной 1862 г. В.И. Кельсиева, также доносил, что Солдатенков и другие старообрядцы «подозрений не внушают». Таким образом, документальных подтверждений версии о том, что Солдатенков финансировал «Общее вече», и распоряжении исследователей не имеется.

Была и другая, может быть, более глубокая причина, по которой Солдатенков вряд ли мог дать деньги лондонским эмигрантам в 1862 г. и чуть позже: в силу обстоятельств (прежде всего, из-за близкой дружбы с Кетчером, братьями Корш и другими членами «старой» части московского кружка) Солдатенков во время раскола кружка оказался в «партии Чичерина и К°». Логическим завершением этого было издание Солдатенковым в конце 1862 г. сборника статей Б.Н. Чичерина «Несколько современных вопросов». Первым в книге было помещено «открытое письмо» к Герцену, написанное Чичериным еще в 1858 г. и тогда же напечатанное в «Колоколе». В письме осуждалась деятельность Герцена.

Нельзя не принять во внимание и такой важный для данного сообщения факт, как заявление самого Герцена в открытом письме «В редакцию «Инвалида»» (1865 г.) о том, что «с московского раскольника С.» он «денег не брал», «и кричи об этом все Третье отделение и оба брата Милютины, ни один умный человек, ни один честный человек этому не поверит».

Натура недюжинная, яркая, Солдатенков, хотя и был связан теснейшими личными отношениями со старой частью московского кружка, сумел высвободиться из-под сильного идейного влияния Кетчера и некоторых других, переступить через кружковую узость. Выпуск Солдатенковым книг писателей революционно-народнического направления, помощь, оказанная им в издании этнографических трудов А.Н. Афанасьева (представителя так называемой герценовской партии в московском кружке), работы Н.Г. Чернышевского, Г.З. Елисеева свидетельствовали о том, что Солдатенков и в 6-90-е годы оставался верен прогрессивно-демократической направленности издательской деятельности.

Еще одним известным фактом, имеющим отношение к теме сообщения, является упоминание о Солдатенкове в письме Герцена к Огареву 1 мая (19 апреля) 1863 г.: «Вчера совершенно случайно я нашел имя шпиона, который донес на Солдатенкова, — Dr. Tugendold». На основании присланного ему из Парижа письма-предупреждения Герцен заключил, что русским властям о встрече Солдатенкова с Кельсиевым сообщил сопровождающий Солдатенкова в этой заграничной поездке московский врач А. Я. Тугендхольд (кстати, он неоднократно ездил за границу и с генерал-губернатором Москвы А.А. Закревским). Если это подозрение Герцена справедливо, то Солдатенков так о нем и не узнал: еще в 1878 г. Тугендхольд оставался близким к нему человеком, одним из лечивших его врачей. Впрочем, может, А.Я. Тугендхольд подозревался Герценом необоснованно: ведь о встрече Солдатенкова с Кельсиевым властям стало известно прежде всего из писем Кельсиева, отобранных при аресте Ветошникова.

MaxBooks.Ru 2007-2023