Болгарский период славянской книжности
В Первом Болгарском царстве, куда была перенесена изгнанная из Моравии славянская рукописная традиция, статус славянского языка и литературы меняется. Они становятся проводниками культурной политики Болгарского государства. В соответствии с требованием эпохи репертуар славянской книжности сильно пополняется. Повторно переводятся или редактируются книги, созданные в моравский период, появляются переводы новых произведений, цель которых - христианское просвещение в самом широком смысле этого слова. В дополнение к библейским книгам служебного и четьего типа переводятся их толкования. В славянскую письменность переносятся составленные в Византии сборники проповедей, полемических слов, поучений, догматических толкований, принадлежащих перу авторитетнейших писателей восточнохристианской литературы (древнерусской копией одного из них был знаменитый Изборник великого князя Святослава 1073 г.). Греческие жития святых переводятся как по отдельности, так и в сборниках, предназначенных для чтения при богослужении вместе с проповедями в течение всего года. Особенно популярными были Патерики - жизнеописания святых отшельников и монахов.
Переводятся общедоступные изложения библейской истории (Палея). Некоторые из них комментируют библейский рассказ о сотворении мира за шесть дней (Шестодневы), другие - излагают историческую концепцию Библии, соединенную с византийскими летописями (Историческая Палея, Хроника Иоанна Малалы, "Летописец вскоре" патриарха Никифора). Переводятся многочисленные произведения, не вошедшие в Библию, но дополняющие ее рассказами о жизни библейских персонажей - "Заветы двенадцати патриархов колен Израильских", Протоевангелие Иакова, Евангелие детства Иисуса Христа, апокалипсисы и др. Размах переводческой деятельности первых болгарских писателей впечатляющ. Менее чем за столетие славянская письменность получила целую библиотеку важнейших в христианском обиходе книг.
Мы видим, однако, что из византийской литературы воспринимается далеко не все. Болгарские писатели пренебрегли эпиграммой и любовным романом, остались равнодушными к произведениям античных авторов и комментариям к ним. Репертуар славянских переводов этого периода повторяет репертуар византийской монастырской библиотеки, где хранится богослужебная, богословская и аскетическая литература.
Слишком велика была разница в культурном развитии, чтобы славяне могли воспринять все письменное наследие Византийской империи. Византийцы могли позволить себе жонглировать мифологическими сюжетами - и не боялись впасть в ересь; они твердо были уверены, что римская государственность, даже языческая, священна - и в этом им не виделось кощунства.
В новокрещенных землях все было иначе: даже переведя дословно текст, славяне были бессильны воспроизвести контекст, в котором он существовал. В Империи, например, победа христианства воспринималась как далекое прошлое, но при этом античные корни присутствовали в христианской культуре Византии как ее неотъемлемый элемент. У славян все складывалось как раз наоборот: борьба с верой отцов еще была свежа в памяти, и эту веру следовало вытеснить целиком, чтобы освободить место новой. Этим и объясняется столь строгий и аскетичный репертуар начальных этапов славянской книжности. Тем более, что язычество славян не оставило в наследство письменной литературной традиции.
Болгарский период славянской литературы был отмечен не только новыми переводами, но и первыми оригинальными произведениями. Были, прежде всего, прославлены Константин и Мефодий: Житие Константина было окончательно доработано и создано Житие Мефодия. В жанре гимнографии были написаны тексты служб им, а также дополнены значительным числом песнопений богослужебные Минеи и Триодь.
Без церковной проповеди была немыслима жизнь недавно крещеных христиан. Один из выдающихся болгарских писателей Климент Охридский создал целый цикл учительных и похвальных слов. Истинным шедевром древнеболгарской литературы является его похвальное слово Константину Философу - настоящий гимн славянскому первоучителю, пронизанный чувством безграничной любви и восхищения. Задаче религиозного просвещения служило и "Учительное Евангелие", составленное Константином Преславским на основе сочинений христианских писателей. Еще одним сводом сочинений античных и византийских авторов был "Шестоднев" Иоанна Экзарха, являвшийся популярным изложением и комментарием Библии.
По аналогии с византийской житийной литературой в Болгарии должны были возникнуть тексты, посвященные князю-крестителю, высшим церковным иерархам, основателям монастырей, аскетам-пустынникам, первым славянским мученикам. И действительно, болгарскими книжниками были созданы жития князя Бориса, при котором страна приняла христианство; основателя монастырей и религиозного просветителя епископа Климента Охридского; пустынножителя Иоанна Рильского, подвизавшегося в горах юго-западной Болгарии; царя Петра - известного мецената и автора аскетических произведений. Однако ни. один из этих памятников до нас не дошел. В том, что они существовали сомнений нет: их упоминали древние писатели, извлечения из них вливались в другие сочинения или бытовали в более поздних рукописях в виде отрывков. Трагическая история болгарского народа, перенесшего в общей сложности почти семь веков чужеземного владычества - сначала византийского, а затем османского, не могла не сказаться на судьбе рукописей. Они гибли и уничтожались.
Незавидная участь постигла и древнеболгарские летописи, которые до нас практически не дошли. Исключение составляет так называемый "Именник болгарских ханов", возникший, по всей вероятности, еще в дописьменный период. Вначале, видимо, существовало устное предание или наскальная протоболгарская надпись, высеченная греческими буквами на тюркском языке. Затем она была переведена на славянский язык. "Именник" содержит краткие исторические справки о сменявших друг друга тринадцати болгарских ханах. Существует также другой летописный памятник, содержащий скупые сведения о болгарской истории. Это - "Историкии" Константина Преславского, составленные на основе византийского "Летописца вскоре" патриарха Никифора, в текст которого включены дополнения, касающиеся истории болгар.
Своеобразными драгоценными обрамлениями сборников текстов, почерпнутых из византийской традиции, выступают такие образцы древнеболгарской поэзии, как "Азбучная молитва" и "Похвала царю Симеону". Это небольшие, в 30-40 строк, произведения, написанные классическим двенадцатисложным стихом. "Азбучная молитва" предваряла "Учительное Евангелие" Константина Преславского и была призвана помочь читателю запомнить славянскую азбуку, поэтому ее строки начинались с каждой из букв славянского алфавита в порядке их расположения в нем. "Похвала царю Симеону" - вполне светское произведение. Оно было помещено в начале Изборника и посвящено восхвалению "ученолюбия" князя и его любви к книгам. Эти произведения создавались книжниками крупных царских и монастырских скрипториев. К их кругу, вероятно, принадлежал и уже знакомый нам черноризец Храбр, автор "Сказания о письменах".
Из Византии в Болгарию было перенесено большое число апокрифов, которые были дополнены сочинениями местных авторов. В их числе был и болгарский писатель X в. пресвитер Иеремия, написавший увлекательную "Легенду о крестном древе". В Болгарии возникли и более опасные для христианской церкви апокрифы, создаваемые еретиками-богомилами начиная с X в. Богомилы преследовались официальными властями, наиболее активных проповедников сжигали на кострах, их книги повсеместно запрещались и уничтожались. Поэтому не удивительно, что их сочинения на болгарском языке не сохранились. Однако, благодаря распространению их учения за пределы Болгарии, некоторые из них уцелели в латинской книжной традиции. "Беседа против богомилов" Козьмы Пресвитера содержит не только острую полемику с еретиками, но и резкую критику существующих во всех слоях общества пороков.
Литература, созданная в книжных центрах Первого Болгарского царства, получила широкое распространение за его пределами - не только на Балканах, но и в Древней Руси. Она способствовала становлению местной литературной традиции в соседних славянских странах.