Дощечки «Велесовой книги»
В 1960 году С.Лесной прислал в Советский Славянский комитет фотографию той самой дощечки, которая была опубликована Миролюбовым. Академик В.В.Виноградов поручил экспертизу снимка палеографу и лингвисту Л.П.Жуковской. Она отметила следующее. Во-первых, фотография сделана, видимо, не с настоящей дощечки, а ее прориси. Во-вторых, она указала, что для палеографической экспертизы десяти строк на фотографии недостаточно, поэтому на основании анализа почерка и материала письма судить о подделке нельзя. Хотя, даже такой маленький образец вызвал у эксперта сомнение в подлинности памятника. А данные языка, напротив, ясно свидетельствуют о том, что "рассмотренный материал не является подлинным". Лесной оспорил этот вывод, заявив, что эксперт просто не знает этого языка, который якобы в силу исторических условий был совершенно особенным. Он, как и многие его сторонники не понял, что речь идет не о странности или исключительности форм слов Влесовой книги, а о сочетании в ее языке таких разновременных особенностей, которые не могли существовать вместе ни в одном славянском языке.
Однако, с 1976 года в советской прессе наблюдается всплеск небывалого интереса к этому памятнику. Он был вызван, видимо, публикацией Влесовой книги незадолго до этого в западной печати. Ей посвящаются статьи в газетах и журналах, она вдохновляет поэтов и писателей на создание художественных произведений. Создается миф о широкой и длительной научной дискуссии вокруг Влесовой книги. Даются ссылки на V Международный конгресс славистов, где якобы "достаточно обоснованно и серьезно поднимался вопрос о необходимости тщательного изучения этого литературного памятника и решено было подробно изучить это - во многих отношениях таинственное - произведение". Однако, мы знаем, что С.Лесной не был на конгрессе и не делал доклада о Влесовой книге. Поэтому конгресс никак не мог ни обсуждать этот памятник, ни выносить каких-либо решений.
В одной из статей, например, говорится о том, что Влесова книга "изображает совершенно неожиданную картину далекого прошлого славян, она повествует о русах как "внуках Даждьбога", о праотцах Богумире и Оре, рассказывает о передвижении славянских племен из глубины Центральной Азии в Подунавье, о битвах с готами, а затем с гуннами и аварами, о том, что трижды Русь погибнувшая восстала..." и т.д.
О том, как именно изложена во Влесовой книге "картина далекого прошлого славян" мы будем разбирать ниже, сейчас же обратим внимание на другое. Энтузиасты изучения этого памятника создают у читателя впечатление, что Влесова книга восполняет наши сведения об истории Руси, однако ни словом не упоминают о том, что эти сведения самым решительным образом сталкиваются со всей суммой знаний, добытой археологами, лингвистами, этнографами и историками, опирающимися на многочисленные факты и источники. Крупнейшие советские ученые анонимно зачисляются в разряд "некоторых скептиков", и умалчивается, что противостоят им неспециалисты, по разным причинам участвующие в создании новой сенсации.
Верхом абсурда, например, является следующее заявление журналистов: в Влесовой книге "четко засвидетельствовано, что наши предки "водили скот от Востока до Карпатской горы". Таким образом, не Припятские болота, куда нас пытаются загнать некоторые археологи, а огромный простор Евразийских степей вплоть до Амура - вот наша истинная прародина. Четыреста лет назад русские лишь вернулись в родное Русское поле, которое тысячелетиями принадлежало нашим предкам. В том-то и заключается великая историческая ценность "Влесовой книги", что она явно свидетельствует о нашем исконном присутствии на нынешней территории страны". Такое трудно даже комментировать.
Обратимся теперь к самим дощечкам и попытаемся проанализировать все сведения, с ними связанные. По словам Ю. П. Миролюбова, Влесова книга представляла собой комплект дощечек с нанесенным на них текстом. С. Лесной в одной из своих книг цитирует его письмо, написанное спустя 16 лет после пропажи до-щечек: "Дощьки были приблизительно одинакового размера, тридцать восемь сантиметров на двадцать два, толщиной в полсантиметра. Поверхность была исцарапана от долгого хранения. Местами они были совсем испорчены какими-то пятнами, местами покоробились, надулись, точно отсырели. Лак, их покрывавший, или же масло, поотстало, сошло. Под ним была древесина темного дерева. Изенбек думал, что "дощьки" березового дерева. Я этого не знаю, т.к. не специалист по дереву.
Края были отрезаны неровно. Похоже, что их резали ножом, а никак не пилой... Текст был написан или нацарапан шилом, а затем натерт чем-то бурым, потемневшим от времени, после чего покрыт лаком или маслом. Может, текст царапали ножом, этого я сказать не могу с уверенностью. Каждый раз для строки была проведена линия, довольно неровная. Текст был написан под ней... На другой стороне текст был как бы продолжением предыдущего, так что надо было переворачивать связку "дощек" (очевидно, как в листах отрывного календаря. - СЛ.). В иных местах, наоборот, это было, как если бы каждая сторона была страницей в книге. Сразу было видно, что это многостолетняя давность. На полях некоторых "дощек" были изображены головы быка, на других солнца, на третьих разных животных, может быть, лисы или собаки или же овцы. Трудно было разбирать эти фигуры... Буквы были не все одинаковой величины, были строки мелкие, а были [и] крупные. Видно, что не один человек их писал. Некоторые из "дощек" потрескались от времени, другие потрухлявились".
Трудно поверить, чтобы дощечки IX века, пережившие к тому Же тяжкие испытания в XX в., все же сохранились: ведь толщина в пять миллиметров в сочетании с размерами 38 на 22 сантиметра придала бы им необычайную хрупкость. Но закроем пока глаза на вСе эти странности, ибо нас ожидают в дальнейшем и другие загадки.
По данным С.Лесного дощечек было 35, в посмертно опубликованных работах Миролюбова говорится о 37 дощечках. По словам Миролюбова, все дощечки были одинакового размера, содержащими от 19 до 21 строки. Однако, некоторые из них, например, дощечка 5а и 56 (оборотная сторона -?), содержат по 10 строк, и при этом существуют еще неизвестно откуда взявшиеся "осколки" дощечки 56. Другой пример. По словам редакции "Жар-птицы", дощечка 27, "готская", была собрана из обломков и осколков. Однако они оказываются расколотыми так, что появляются щепы во всю длину дощечки и шириной 1 см, содержащие целые строки. По крайней мере три из них дословно повторяют тексты дощечек 56, 6д и 8.
И все же самые главные противоречия скрываются в другом. Сохранилось несколько копий текста Влесовой книги, выполненных Ю.П.Миролюбовым, - единственным, кто видел и переписывал дощечки: одна из них опубликована в журнале "Жар-птица", другая - машинопись, найденная в Сан-Франциско, являвшаяся для первой черновиком, который Миролюбов посылал А.Куру для публикации. При сравнении этих текстов оказывается, что они содержат сотни различий, которые никак нельзя объяснить редакционной правкой.
После анализа двух копий Влесовой книги, публикации и ее черновика, был сделан вывод о том, что один из текстов носит следы явной фальсификации. В то время как сама публикация казалось бы тщательно воспроизводит деление текста дощечек на строки, в ее черновике границы строк никак не отмечены. В ряде случаев в публикации указаны небольшие лакуны текста: "текст разрушен", "текст сколот", "ряд букв стерлись или соскоблены". Однако, в черновике Миролюбова в этом месте читается исправный текст. Особый случай, когда в черновике читаются значительные фрагменты текста, утраченные в публикации. Если попытаться вставить их в публикацию на нужное место, то в ней нарушается деление текста дощечек на строки, которые она якобы тщательно воспроизводит. Поэтому, если текст дощечек отра-жает черновик, то разбивка на строки в публикации - фикция, если же оригинал точно воспроизведен в публикации, то фикцией является "лишний текст" черновика Миролюбова.
Необъяснимы случаи, когда в обоих текстах в одном и том же месте читаются разные слова. Например (первое чтение - публикация, второе - черновик): 
Произвольное изменение текста в одном из вариантов не вызывает ни малейших сомнений.
Все эти странности могут иметь только одно объяснение: публикация Миролюбова и Кура не имеет ни малейшего отношения к "подлинным" дощечкам (даже если признать их существование). Дело не в отдельных опечатках, по поводу которых сетовал С.Лесной: фикцией является и разбивка на строки, и указания на дефекты дощечек, и само членение текста на дощечки, и отдельные чтения. Все это - результат грубой мистификации читателей Ю.П. Миролюбовым и А.А.Куром. Но, быть может, к подлинным дощечкам имеет отношение черновик, который отражает древний текст, дилетантски и невежественно переписанный Миролюбовым, без каких-либо делений на строки и фрагменты, а затем грубо подправленный А.Куром? Но последующий анализ заставит нас отказаться и от этого предположения.