Другие подделки древнерусских рукописей
Миролюбов не одинок в своем "творчестве". История знает случаи подделок как исторических источников, так и конкретных рукописей. Так, например, в первой половине XIX в. крестьянин-краевед А. Артынов, движимый любознательностью и желанием написать полную историю своего родного города Ростова, создает несколько внушительных произведений, сохранивших, по его словам, ранние недошедшие летописи. Он, видимо, хотел найти все известия по истории родного края и собрать их в одной книге. Так произошло "Ядро Ростовской истории", значительно превышающее по объему дощечки Миролюбова (большая часть трудов Артынова хранится ныне в Российской Национальной библиотеке в Петербурге). В его повествовании перемешаны легенды и быль, народные сказки и факты подлинных летописей. Его работа и методы ее создания иногда удивительно напоминают приемы Миролюбова.
Так же, как и в трудах Миролюбова, стиль изложения крайне лапидарен и неискусен (видно, что, несмотря на большое желание писать книги, литературный язык сочинителя недостаточно развит). И тому, и другому автору не достаточно один раз изложить свои идеи: Артынов неоднократно переписывает свой огромный труд в разных вариантах (иногда даже по несколько раз в год), Миролюбов также каждый год создает новое произведение о праистории славян.
Удивительно похожи и источники, из которых авторы черпают свои сведения. Общеизвестные факты, придающие их сочинениям правдоподобность, они берут из опубликованных летописей и сочинений известных историков; сведения же, которые принципиально отличаются от общепринятых и относятся к дописьменной истории славян, им сообщает "народ", или "старожилы", - няня, конюх, отставной солдат, зеленщик, торговка пирожками и т.п. Несомненно, что народные сказки и фольклор XIX в. отражают мировоззрение довольно значительной группы людей и тем интересны, однако, они не имеют ничего общего с реальными историческими фактами.
И Артынов, и Миролюбов понимают это, поэтому пытаются создать "достоверные" источники для своих идей. Так появляются многочисленные "древние летописцы", которые неизвестным образом пропали после того, как Артынов их переписал; так появляются необыкновенные дощечки Миролюбова, также загадочно исчезнувшие. Удивительно также совпадение в том, что в руках публикаторов в обоих случаях оказываются плохие копии с исчезнувших подлинников: первоначальные копии Артынов якобы использовал на обертку товаров в своей лавочке, не думая, что его выписки из летописцев в дальнейшем понадобятся; Миролюбов также якобы был стеснен условиями переписки дощечек, которые Изенбек не разрешал ему выносить. В дальнейшем фотографии Влесовой книги были "утеряны" и публикаторам приходилось пользоваться вторичными копиями. Это позволяло фальсификаторам оправдывать свои ошибки дефектностью источника.
Разница в произведениях Артынова и Миролюбова заключается в обстоятельствах, при которых были созданы эти произведения, обусловившие и их цели. Артынов был достаточно обеспеченным крестьянином, а затем владельцем торговой лавочки. В изысканиях по истории родного края автором двигала любознательность и, быть может, самолюбие приобщившегося к науке простолюдина. Он не преследовал никаких сверхзадач и не вел ни с кем внутренней полемики, а был самозабвенным краеведом. Артынов с пиететом относился к ученым и ездил советоваться в Москву к известным историкам того времени И.Е.Забелину и А.С.Уварову.
Миролюбов более столетия спустя был поставлен в другие условия: изгнанный с родины, живущий среди чужого народа с такими же, как и он сам, вынужденными эмигрантами, он не мог не задумываться о судьбе, постигшей его страну. К тому же, патриотизм русских эмигрантов был усилен впечатляющей победой русского народа над фашизмом во Второй мировой войне. В этих условиях, в соответствии со своими внутренними потребностями и наклонностями, он и создает Влесову книгу - фальсифицированный памятник древней славянской письменности.
Описанные подделки были не единственными в истории письменности. Однако, фальсификация самих текстов очень редка. Намного больше известно подделок не древних произведений, которые требуют слишком кропотливой работы, а самих рукописей. XIX век был богат на них. Существовали даже специальные торговцы "древностями", поставлявшие для сбыта историкам и любителям отечественной старины наряду с ценными подлинниками множество фальшивок. Это явление в то время связано с общеев-ропейским течением "романтизма", вызвавшим не только в России, но и в Европе полосу подделок старины в области литературы и искусства. Большинство русских фальсификатов, относящихся к XIX в., принадлежали двум "специалистам" - Антону Ивановичу Бардину, "творившему" в Москве, и его "коллеге" из Санкт-Петербурга Александру Ивановичу Сулакадзеву. Оба они предназначали свои изделия для использования "в интересах науки" и этим существенно отличались от своих предшественников.