Достижения королевской власти
Касаясь системы организации и сферы деятельности королевской власти в этот период, следует отметить три основные особенности: усиление централизаторской и абсолютистской тенденций; установление определенного порядка престолонаследия; развитие центральных органов управления, заложивших основы единой административной системы современного типа.
Характерным представителем абсолютистской тенденции является Альфонс X, и отнюдь не потому, что он положил ей начало или создал ее: абсолютистские тенденции присущи монархической форме правления и вместе с ней развиваются с течением времени. Они еще раньше были выдвинуты слоем служилых людей, которые находились под влиянием возродившегося римского права.
Но именно Альфонс X наиболее полно выразил абсолютистские тенденции как в своей политической программе, так и в правовых установлениях. Он выдержал первый серьезный удар во все обострявшейся борьбе между монархическими и феодальными политическими тенденциями.
Альфонс безоговорочно установил принцип полного слияния власти короля и функций законодательства, отправления правосудия и военного руководства, признав за короной неотъемлемое право чеканки монеты. Он провозгласил, что эти основные права никому не могут быть переданы, а любые уступки подобного рода зависят лишь от воли и желания монарха, и их действенная сила утрачивается со смертью дарителя.
Альфонс еще более ограничил власть знати, объявив, что она на своих землях сохраняет только сеньориальные права и судебную власть, которые были ей пожалованы королем или которыми она пользуется по древнему обычаю.
Он декларировал, что никто не может «издавать законы или новые фуэрос без согласия народа...» Более высокое представление о монархии, которое проявляется в этих установлениях, отражается также и в концепции о личности монарха. Достаточно ознакомиться с соответствующим разделом «Партид», где речь идет о ритуале обращения к королю и почестях, ему воздаваемых, и станет ясно, что весь этот ритуал уже приобретает черты, характерные для торжественного придворного этикета.
Однако не следует связывать эти тенденции с теми понятиями об абсолютизме, которые в наше время, и притом ошибочно, приписываются деятелям отдаленного прошлого. Абсолютизм Альфонса X означает лишь определенное стремление к централизации власти и к возвращению короне утраченных ею суверенных прав в политической сфере, но он ни в коем случае не связан ни на практике, ни, тем более, в теории с признанием неограниченного господства монарха.
Напротив, поведение короля ставится в зависимость от существующего законодательства и интересов и волеизъявления народа. Сам король предоставляет народу известное право контроля над его политикой, рискуя при этом, что такой контроль может принять весьма серьезную форму. Но поскольку и этот и другие разделы «Партид» содержат скорее теоретические определения прав короля, чем четкие установления, то феодалы не считали указанные положения законом.
Их злоупотребления вызвали на кортесах в Ольмедо в 1455 г. выступление депутатов городов, которые просили разъяснить смысл этого закона «Партид», поскольку неясности, связанные с его толкованием, вызывают «беспорядки, мятежи и волнения».
Кортесы, собственно, не были конституционным учреждением, ограничивающим права короля. Их компетенция распространялась лишь на финансовые вопросы. Вне этой сферы король не обязан был удовлетворять требования кортесов, а поэтому и их решения не имели обязательной сил.
Королевские же советы были лишь совещательными органами. И все же монархия XIII в., централизованная, единая и абсолютная, ведущая борьбу с тенденциями распыления власти, которые создавал сеньориальный и муниципальный режим, даже в теории не была тиранической или абсолютной в современном смысле этого слова. Хотя некоторые короли и совершали жестокие и несправедливые поступки, но деяния эти большей частью шли во вред не народу, а знати.
В действительности же в открытой борьбе со знатью Альфонс X потерпел поражение, и его идеям не суждено было утвердиться полностью. И все же, несмотря на то, что эти идеи постепенно завоевывали себе признание и что постепенно подготавливалась почва для их претворения в жизнь, в надлежащий для этого момент и надлежащей рукой создавалось впечатление, что дело монархии обречено на гибель.
Даже в плане чисто теоретических деклараций монархический идеал претерпел известный ущерб, что нашло выражение не столько во временных уступках, которые предоставил Санчо IV эрмандаде 1282 г. и Энрике IV Лиге 1465 г., сколько в актах Альфонса XI, которыми подорван был сам принцип неотчуждаемости и нераздельности атрибутов королевской власти.
Речь идет об актах, которыми было признано, что король может уступать частным лицам право отправления правосудия на долгий срок (на 40 лет функции разбора гражданских дел и на 100 лет — уголовных). Только право разбора апелляций объявлялось неотчуждаемым.
Кроме того, признана была долгосрочность пожалований, причем при предоставлении их король удерживал за собой лишь права разбора апелляций, ведения войны и чеканки монеты. За сеньорами признавались любые права юрисдикции, зафиксированные в документах или подтвержденные свидетельскими показаниями.