Церковь
Положение, в котором находилась католическая церковь в Арагоне в этот период, заслуживает изучения по двум причинам: в силу взаимоотношений между королями и папой, невероятно усложнившихся в ходе итальянских войн, и из-за великого раскола, вызвавшего раздоры в среде духовенства. В этот раскол вовлечен был и Арагон, так как один из наиболее известных антипап — Бенедикт XIII (Педро де Луна) был уроженец Арагона и в течение некоторого времени его папская курия находилась на территории королевства.
Влияние Педро де Луна на арагонскую церковь (и на испанскую церковь вообще) ощущалось еще до того, как он стал папой. Благодаря его стараниям Хуан I Кастильский и Хуан I Арагонский (1381-1387 гг.) признали Климента VII, авиньонского папу. В 1388 г. Луна созвал в Паленсии национальный собор, на котором были приняты постановления об исправлении нравов духовенства. После смерти Климента VII (1394 г.) французские кардиналы избрали папой Педро де Луна, который сперва отказался от тиары, но в конце концов ее принял.
По настоянию французского и кастильского королей Бенедикт XIII был признан законным папой до избрания на престол Арагона (в 1412 г.). Фернандо Антекерского. Это король, под влиянием германского императора, как уже отмечалось, пожелал покончить с церковным расколом и предложил Бенедикту XIII отказаться от папской тиары. Последний категорически отклонил это предложение и удалился в Пенисколу в сопровождении нескольких преданных ему кардиналов (1416 г.).
Вселенский собор, созванный в Констанце для решения этой трудной проблемы, избрал папой Мартина V и потребовал, чтобы все бывшие приверженцы Бенедикта XIII его покинули; но так как он считал себя избранным законно, то и не слагал с себя папского титула до самой смерти (1424 г.), последовавшей, как полагают, от яда. Бывшие с ним кардиналы, не желая подчиниться Мартину V, избрали нового папу — барселонского каноника Хиля Муньбса, который впоследствии отрекся от тиары на соборе в Тортосе в 1429 г., что и положило конец расколу.
Кратковременный понтификат Муньоса ознаменовался резкими разногласиями между королем Арагона Альфонсом V и папой Мартином V, Альфонс отказался повиноваться Мартину V и повелел задерживать папские буллы впредь до просмотра и одобрения их королем (1423 г.). Это-нововведение было вызвано тем же расколом и злоупотреблениями, которые часто происходили при избрании епископов и раздаче бенефициев, что имело место также и в Кастилии.
Вопрос об епископальных выборах был разрешен в Арагоне быстрее и радикальнее, чем в Кастилии. Хайме II установил, что прерогатива избрания епископа принадлежит папе, и, несмотря на сопротивление капитулов, ему все же удалось настоять на своем. А подобная мера повлекла за собой нежелательные последствия, особенно в период раскола. Так Климент V назначил архиепископом Сарагосы своего племянника Педро де Инге, мальчишку, который никогда не появлялся в своем приходе.
Подобная система приводила к крайнему падению нравов, которые были в Арагоне не лучше, чем в Кастилии; об этом свидетельствует почти точно установленный факт отравления Бенедикта XIII одним монахом, таинственное исчезновение сарагосского архиепископа Аргуэлы, похищенного по приказанию королевы Марии, мятеж епископа Викского и тому подобные факты.
Касаясь взаимоотношений между папами и королями, следует отметить, что на протяжении долгого времени сказывались последствия вассальной присяги, принесенной папе Педро II. Так, Мартин IV отлучил Педро III за то, что он, «будучи вассалом церкви, строил козни, желая захватить силою Сицилийское королевство».
После наложения интердикта Педро III был лишен своих земель и сеньорий, «как упорствующий и мятежник», и разрешено было «вторгаться в его владения ч занимать оные любым католическим государям, желающим свершить подобное, подданные же и вассалы были освобождены от присяги и клятвы в верности, которую они ему дали». Педро заявил протест, и хотя интердикт соблюдался, но эффективность этой меры была ничтожна и действенная ее сила окончательно была сведена на нет после поражения французов — союзников папы в Каталонии.
Если не принимать во внимание акта вассальной присяги, следует отметить, что короли в своих взаимоотношениях с церковью не раз проявляли стремление к независимости от нее, которое было традиционным еще с вестготских времен. Они не только возобновляли запрещение Хайме I от 1251 г. о применении в судопроизводстве норм канонического права, но активно вмешивались в церковные дела, разрешая их по собственному усмотрению.