Политика в Африке
В Африке также происходили столкновения с Португалией. Они возникли в 1475 г. как прямое следствие династической войны, успех которой «католические короли» стремились обеспечить и путем вторжения в португальские владения в Гвинее. Действительно, в 1475-1476 гг. в Гвинею была направлена кастильская эскадра, в которой участвовали капитан Карлос де Валера, граф де Пальярес, Альваро де Нава и много бискайских моряков и выходцев из других областей Испании; в результате португальцы были обращены в бегство, а корабли их захвачены. Предприняв новую экспедицию, Валера с 30 каравеллами и тремя большими кораблями взял приступом некоторые острова Гвинеи, захватил в плен одного португальского капитана и доставил в Испанию 400 рабов.
Война завершилась мирным договором в Трухильо в 1479 г., причем остались нерешенными вопросы о правах владений африканскими территориями. Испанских королей интересовала не Гвинея, а территория Магриба и Канарские острова. Магриб интересовал их потому, что там находилось несколько мавританских королевств, где скрывалось много эмигрантов и изгнанников из Гранады; Канарские же острова представлялись для кастильской короны важным объектом, поскольку они в свое время находились в зависимости от нее и были расположены близ северо-западных берегов Африки.
Соображения безопасности новоприобретенного гранадского королевства и необходимость защиты Андалусии (а вместе с ней и всей Испании) от новых мавританских вторжений требовали обладания крепостями и операционной базой на мавританских землях. С другой стороны, владения Арагона на юге Италии приковывали внимание Испании к Тунису и к турецким завоеваниям, поскольку турки, овладев рядом стран в юго-восточной Европе, господствовали над частью Африки и являлись опасными соседями для всех европейских держав.
Кастилии и Арагону нужно было нейтрализовать возможное сопротивление португальцев и обеспечить мирное обладание территории, которая завоевывалась португальскими мореплавателями на юго-западе. Этой цели отвечали соглашения, заключенные в Алькасовасе в 1479 г. и в Толедо в 1480 г., которыми были подтверждены права Португалии на земли Гвинеи, на все острова как уже открытые, так и те, которые будут открыты впредь «от Канарских островов вниз до Гвинеи» и на завоевание королевства Фец, доходившего до Мелильи.
Но по условиям этих соглашений за Кастилией сохранились Лансароте, Пальма, Фуэртевентура, Гомера, Ферро, Грасьоса, Гран-Канария, Тенериф и «все остальные Канарские острова, как уже завоеванные так и те, что будут завоеваны в будущем». Ту же цель преследовали соглашения с Португалией 1494 и 1509 гг., в результате которых удалось добиться от этой державы формального признания прав Испании на Пеньон де Гомеру, территорию, фактически уже завоеванную испанцами в пределах той сферы, которая отведена им была в Африке по условиям договора 1479 и 1480 гг.
Впрочем, как указывает самый факт захвата Пеньона, наличие соглашений с Португалией ни в какой степени не препятствовало испанским королям, и в особенности Фердинанду, осуществлять свои политические планы, целью которых было господство над всем побережьем Северной Африки. Планы же эти реализовались следующим образом.
Часть Канарских островов была завоевана в начале XV в. французом Бетенкуром, который по обычаю того времени хотя и овладел новыми землями, будучи вассалом короля, но остался сеньором завоеванной территории. Эта сеньория уступалась, перепродавалась и переходила из рук в руки, пока в 1477 г. не перешла королеве Изабелле от ее последнего владельца Диего Гарсиа Эрреры.
Королева послала войска, которые после упорных сражений окончательно овладели (в 1494 г.) еще не завоеванными островами, и в частности, Гран-Канарией и Тенерифом, туземные обитатели которых назывались гуанчами. Португалия, которая претендовала на обладание Канарскими островами, отказалась от своих прав в пользу Кастилии в 1479 г. Оставалось, следовательно, приобрести опорный пункт против мавров на западном побережье Африки, что стало еще более необходимым после основания (тем же Диего Эррерой) форта Санта Крус де Map Пекенья на африканском берегу.
Стремление к господству над африканским побережьем исходило от самих королей, причем у Изабеллы оно выражалось в более стойкой форме, хотя и Фердинанд упорно преследовал те же цели, желая приостановить продвижение португальцев в Северо-Западной Африке. Подобные же тенденции, но не целеустремленные, а стихийные, проявлял и кастильский народ.
Желание продолжать завоевательные войны против мавров на африканской территории кастильцы продемонстрировали в многочисленных набегах, которые предпринимались задолго до походов Сиснероса на свой риск и страх частными лицами. Один документ 1506 г., в котором содержатся указания о наилучших способах совершения набегов на африканское побережье (указания сами по себе свидетельствующие, что подобные набеги совершались часто), начинается советом использовать услуги андалусских воинов, «так как уже в течение многих лет они совершают набеги на земли нагорной Африки и на Берберию, западную и восточную».
И далее даются еще более точные рекомендации о пунктах, где следует вербовать таких людей. Документ гласит, что их следует нанимать «в Хересе де ла Фроктера, и в Пуэрто де Санта Мариа, и в Кадисе, и в Сан Лукаре, и в герцогстве Медина-Сидония, и в Гибралтаре, и в Картахене,и в Лорке,и на морском берегу, потому что для обитателей этих мест походы в Африку, захваты мавританских кораблей, опустошение берберийских земель, поселков и деревень является делом привычным... У людей в этих местах имеются такие вожаки, для которых от Бужии до оконечности Тетуана (мыса Эспартель) или мыса Сеуты нет ни одного места, ни крепости, ни деревни, ни поселка, ни долин, ни гор, ни гаваней, ни устьев рек, ни сторожевых башен, где бы они не могли защищаться и нападать и которых бы они не знали так, как нужно сие знать».
Документ этот упоминает следующие экспедиции: экспедицию алькайда Роты, который в 1480 г. вместе с другими рыцарями снарядил 150 кораблей и овладел Асамором; поход херёсских рыцарей, которые захватили Каса дель Кавальеро; рейд Франсиско Эстопиньяна и его сотоварищей, в 1487 г. совершивших набег на западное побережье Марокко; поход алькайда Гибралтара Педро де Варгаса, который в 1497 г. взял приступом Таррагу; экспедицию Фернандо де Менесеса и его брата в 1490 г.; набеги с островов Бусима (Альхусемас) и Фадала и многие иные рейды, которые совершались то одними испанцами, то совместно с португальцами. Все эти набеги не только находили одобрение, но и поощрялись королями как подготовительные операции для грядущих завоевательных предприятий.
А всерьез к этим предприятиям приступили в 1497 г., когда, используя вооруженные корабли герцога Медина-Сидонии (которому Хуан II в 1441 г. пожаловал «море и землю, заключенные между мысом Агер и мысом Бояадор»), военачальник Педро Эстопиньян овладел крепостью Мелильей. Мелилья осталась во власти кастильского короля и стала сеньориальным владением рода Медина-Сидонии, поскольку доля герцога в расходах по организации экспедиции была наибольшей.
Предприятия в Америке и войны с Францией отвлекли, однако, внимание от африканских дел, о которых королева Изабелла всегда хорошо помнила, считая, что завоевания в Африке являются одной из важнейших политических целей кастильского государства. Король Фердинанд, который также не пренебрегал африканскими делами, вернулся к ним в 1506 г., о чем свидетельствует упомянутый выше документ. И под предлогом борьбы с мавританскими корсарами Пеньона де Вёлес, опустошавшими берега гранадского королевства и уводившими в плен многих жителей этих мест, Фердинанд приказал захватить этот пункт и заложил там крепость (июль 1508 г.), что послу жило поводом к переговорам 1509 г. с Португалией.
Таково было начало завоеваний в Африке, которым спустя несколько лет суждено было возобновиться с еще большим успехом.