История Испании

Плебеи и социальная борьба

Плебеи, или люди простого звания, и печерос (податное сословие) составляли общую группу свободных людей, не принадлежавших ни к одному из привилегированных сословий, будь то гранды Испании или идальго. Однако можно было быть плебеем и не быть печеро; последнее звание относилось только к людям, не освобожденным от податей и налогов, между тем как многие плебеи их не платили.

Кроме того, внутри данного сословия существовали различные группы, известные и в прошлом; это были группы, сложившиеся в традиционной форме среднего и низшего сословий, а также возникшие либо вследствие разделения на почетных граждан и граждан, не входящих в эту категорию (Барселона, Валенсия), либо в силу различий между городским и сельским населением, либо, наконец, вследствие экономического неравенства, которое даже ремесленников разделяло на отдельные категории.

Развитие ремесел и торговли создало, как известно, внутри плебейского сословия богатую крупную буржуазию, которая превратилась в подлинную денежную аристократию и старалась в меру своих сил подражать знати во всем—от системы майоратов до пышности и роскоши.

К этой группе принадлежали ремесленники, выдвинувшиеся благодаря замкнутой, основанной на привилегиях цеховой организации; богатые горожане часто притязали на звание идальго (и иногда получали его как королевское пожалование) и стремились походить на сеньоров, хотя бы в мелочах, например, в праве на приставку «дон» перед именем (право, принадлежавшее в старину всему дворянству, а указом 1611 г. присвоенное только некоторым представителям высшей знати или идальгии) или на ношение шпаги и т. д.

В известной степени—в одних областях полуострова больше, а в других меньше — закон санкционировал эти различия, например в Каталонии, на Майорке и в Валенсии, а также, как известно, в корпорациях ремесленников (мастера и подмастерья). Наметилась также тенденция жаловать привилегии и лицам, имеющим ученые звания, и даже студентам. Однако при этом никогда не нарушались глубокое различие и общественное неравенство, существовавшие между плебеями и дворянами, за исключением тех случаев, когда короли использовали в своих целях людей, вышедших из низшего сословия, например законников, правоведов.

Благодаря этому значение правоведов, адвокатов и судейских так возросло, что они стали в качестве ученых специалистов-юристов участвовать в правлении и администрации наряду со знатью и завоевывали все более почетное положение. В известных кругах это вызывало жалобы и нарекания, а литература того времени создала множество сатир на судейское сословие.

Каталонский юрисконсульт начала XVII в. Хильберт видел одно из величайших зол, «терзающих наше королевство», в том, что «оно находится целиком в руках законников», а в фантастическом рассказе 1613 г. некоего несчастного мечтателя, крестьянина из Ампурдана, описывается ад, полный нотариусов и судей, грандов и адвокатов; «одно удовольствие, — говорит автор, — видеть в обители мучений тех, кто последние годы притеснял и позорил своими неправедными делами всю округу». Эта ненависть порой приводила к кровавым вспышкам, а в Барселоне вылилась в мятеж 1640 г. То же произошло на Майорке во время борьбы херманий.

В лице этих своих представителей, а также крупной буржуазии больших городов плебеи (соблюдая все дистанции, созданные привилегиями) пытались поравняться со знатью. В экономическом отношении они представляли собой непрерывно растущую социальную силу; и хотя общий упадок нации отразился на этом сословии, может быть, еще больше, чем на знати, нужно согласиться с мнением мыслящих людей того времени, считавших, что если бы государственная власть занялась возрождением страны, то именно в плебейских слоях она должна была искать поддержку.

Низшие слои народа состояли из батраков и пеонов — людей, лишенных имущества и определенных занятий, живущих исключительно физическим трудом, который не всегда находил себе применение; этой группой занималось экономическое законодательство; к той же категории принадлежали вассалы сеньорий, чье положение, главным образом в Кастилии, мы обрисовали уже в общих чертах выше, когда говорили о сохранившихся старых социальных отношениях.

Во многих областях положение этих рабочих—особенно сельских — по-прежнему оставалось столь же тягостным и подневольным, как в средние века. Мы видели уже, что так обстояло дело в арагонских областях. В 1664 г. юрисконсульт Монтемайор де Куэнка писал, что «есть в нашем королевстве вассалы, которые называются крепостными, но они находятся в худшем положении, чем рабы». Несколько раньше, в 1626 г., депутаты кортесов впервые обратились к королю с ходатайством об отмене неограниченной власти сеньоров.

В 1570 и 1590 гг. архиепископ сарагосский Эрнандо де Арагон и епископ сегорбийский Мартин де Сальватьерра также просили Филиппа II о том, чтобы он ограничил власть сеньоров, но успеха не добились. В 1616 г. юрисконсульт Педро Калисто Рамирес защищал в своей книге справедливость неограниченной сеньориальной власти, объявляя ее «свободной от всяких запретов и безграничной по отношению к жизни вассала», не оставляя последнему ни одного прибежища против жестокости сеньора, кроме церкви. Все же он признавал, что права сеньора кончаются после смерти вассала и что сеньор не смеет ни надругаться над его трупом, ни запретить хоронить его.

Тирания арагонской знати привела в XVI и XVII вв. к новой волне мятежей, подобных тем, что мы наблюдали во времена Фердинанда Католика; например, восстание вассалов Ривагорсы в конце царствования Филиппа II или вассалов Арисы, которые убили своего сеньора и подняли мятеж (1585 г.), и т. д. Но поскольку арагонским вассалам не удалось объединить свои действия подобно крестьянам Каталонии, результатом их разрозненных выступлений и мятежей были жестокие преследования, еще более усугубившие их тяжелое положение.

Частое повторение подобных выступлений в конце концов подействовало на королей и убедило их в необходимости изменить существующие порядки. Одной из мер, хотя и недостаточной, было присоединение к короне поселений, которые особенно страдали от сеньориального гнета. Первый случай присоединения произошел в 1519 г., вскоре после вступления Карла I на испанскую землю.

В Каталонии положение было совсем другим. Сохранение сеньориальных прав, по-прежнему тяготевших над крестьянством, освобожденным от других крепостных повинностей, приводило к отдельным возмущениям. Обычно крестьяне освобождались от повинностей, наложенных на них сеньориальным правом, с помощью денежного выкупа; но иногда сеньоры не соглашались на освобождение и преследовали вассалов, несмотря на поддержку, которую им оказывал коронный суд.

Так было, например, в Ла Висбале, где в XVII в. (1620-1621 гг.) разгорелась борьба между общинами крестьян и епископами херонскими — их сеньорами — именно по этой причине. Крестьяне восстали после отказа сеньоров освободить их от повинности. Последние пытались подавить волнения с помощью вооруженных отрядов, которые преследовали и, карали вассалов за ношение оружия, ночные сборища и т. д. Борьба между сеньорами и народом была повсеместным явлением в Каталонии в XVI и XVII вв. и воспроизводила, хотя и по другим причинам, борьбу, происходившую в XV в.

Низшие сословия не упускали случая досадить и повредить знати, находя в этом поддержку у духовенства, особенно у францисканцев и доминиканцев. Со своей стороны, сеньоры, для того чтобы отразить нападение и для того чтобы ответить ударом на удар, создавали вооруженные банды, державшие в постоянном страхе села, деревни и даже такие крупные города, как Барселона.

Эти банды постепенно превратились в простые разбойничьи шайки, а состояние непрерывной войны, в котором находилась страна, способствовало росту бандитизма. Для борьбы с этим злом вице-король Каталонии в 1602 г. приказал созвать ополчение, в тех же целях была создана специальная милиция.

Все эти меры еще более обострили гражданскую войну. Милиция, состоявшая из плебеев, обратила свое оружие против сеньоров, которые в ответ создали настоящие армии, и борьба распространилась на все королевство. Одна из сторон назвала себя Ниеррос, другая — Кадельс, — названия, получившие громкую известность. Вожди в этой борьбе выдвигались главным образом из среды сеньоров, как светских, так и духовных. Рокагинарт (или Рокагинардо) и дон Хуан де Сарральонг стали героями народных легенд.

Только после того, как в Каталонии кончилась война за отделение и Филипп IV овладел Барселоной, прекратились распри между сеньорами и плебеями. Победа, естественно, осталась за плебеями, знаменуя упадок значения знати и ее власти в Каталонии и начало постепенного освобождения крестьян от подчинения сеньорам. Однако правовое положение обоих сословий не изменилось.

Положение сословий ремесленников и колонов — крестьян-арендаторов — впервые было регламентировано в 1520 г. кортесами, заседавшими под председательством Карла I; с этого времени начинает расти слой неимущих крестьян- арендаторов, стремящихся превратить арендуемую землю в свою собственность.

В Кастилии та же борьба плебейских элементов против знати отразилась в войне городов. О ней мы уже говорили выше, и это избавляет нас от необходимости повторять уже известные факты.

MaxBooks.Ru 2007-2023