Социальная борьба в Валенсии и на Майорке
Те же явления в Валенсии и на Майорке нашли свое выражение в войне херманий, на связь которых с движением кастильских городов мы указывали выше. Борьба между плебейскими элементами столицы и вольных городов, с одной стороны, и высшей знатью (которая по своему положению была подобна арагонской) сельских местностей и сеньориальных городов — с другой, как нам известно, была в Валенсии явлением традиционным.
Начиная с эпохи католических королей знать постепенно покидала свои земли и собиралась в столице, что давало множество поводов для столкновений между обоими сословиями. Основной причиной была продажность и развращенность административного аппарата, а также произвол и вымогательства судебных органов, которые знать подчинила себе с помощью своей власти и богатства.
Достаточно было малейшего повода, чтобы недовольство народа, разжигаемое постоянными преследованиями, привело к мощному взрыву. Толчком послужило вооружение городской милиции для войны с Алжиром, разрешенное Фердинандом Католиком и одобренное в 1520 г. Карлом I. Валенсийская милиция стала называться херманией и вскоре превратилась в политическую организацию со своей хунтой, состоявшей из тринадцати диктаторов, среди которых были ткач Гильен Соролья, сапожник Онофре Перис, земледелец Висенте Мочоли и два моряка.
Душой хунты был чесальщик шерсти Хуан Лоренсо. Хермания немедленно подала королю петицию с обвинениями против дворянства; в ней говорилось о том, что сеньоры обращаются с плебеями, как с рабами, мучают и убивают их, совращают их жен и дочерей. Для защиты от произвола дворян хунта просила назначить двух городских присяжных, избранных из «простого люда». Король не согласился, но члены херманий настояли на своем, добились того, что два их представителя были назначены присяжными. Первый успех воодушевил их; в результате отдельные вспышки, в которых до сих пор выражалась деятельность херманий, вылились в гражданскую войну.
Тогда вице-король, который вынужден был покинуть город, стал поспешно собирать силы, чтобы восстановить свою власть. Само собой разумеется, что силы эти состояли из знати и ее вассалов — христиан и морисков, из которых были образованы две армии: одна действовала на юге провинции под командованием вице-короля, другая — на севере под командованием герцога Сегорбе. Херманий захватили столицу и все королевские города, кроме Морельи. Первые сражения плебеи вели с переменным успехом. На юге они победили, на севере были дважды разбиты.
Как это всегда бывает во время войны, страсти разгорались с каждым днем. Плебеи подчеркивали социальный характер восстания, издавая множество распоряжений, направленных к унижению знати. Одно из этих распоряжений требовало, чтобы все окрестные сеньоры предъявили совету тринадцати свои права на сеньории, и если права эти не будут обоснованными или достаточными, сеньориальные владения должны быть присоединены к короне.
Острота борьбы, ущерб, который наносила она всем сословиям, и ошибки членов хермании (грешивших теми же пороками, в которых они упрекали знать, в том числе склонностью к непомерной роскоши) вызвали вмешательство некоторых представителей крупной буржуазии, не принимавшей участия в войне. Представители этого сословия обратились к маркизу дель Сенета, влиятельному человеку, пользовавшемуся уважением плебеев, и опытному дипломату.
Действительно, маркизу вскоре удалось успокоить умы и добиться того, чтобы столица капитулировала перед войсками вице-короля, которые подошли к Валенсии после кровавой победы, одержанной над херманией Ориуэлы. Совет тринадцати был распущен, и плебеи сложили оружие. На этом война не закончилась, ибо отряды других херманий продолжали сопротивляться в Альсире, а также в Хативе.
Один из вождей хермании, Перис, проник в столицу и поднял новое восстание, вскоре подавленное войсками маркиза. Перис погиб сражаясь, а другие вожди, например Соролья и так называемый «Безымянный» (он скрывал свое имя и происхождение, выдавая себя за отпрыска королевского рода, что, впрочем, не соответствовало действительности), были казнены или убиты. Дома в Валенсии были сравнены с землей. Хуан Лоренсо к тому времени уже умер.
Так закончилась в 1522 г. валенсийская гражданская война, которая больше двух лет потрясала все королевство, вызвала серьезные отклики в Мурсии и стоила жизни 12 000 человек. Результаты ее были ничтожны для народного дела, ибо знать благодаря победе стала еще сильнее, упрочив и свое влияние в делах правления и свое привилегированное положение по отношению к плебеям; вместе с тем, победа завершила превращение знати из военного и феодального сословия в придворное, связав ее с троном и отделив от сеньорий. Волнения, возникшие через несколько лет среди морисков, закончившиеся их изгнанием, окончательно сломили сеньориальный режим.
На Майорке с конца 1520 г. назревало возмущение ремесленников столицы, вызванное тяжелыми налогами и плохой системой управления. Восстание вспыхнуло в феврале 1521 г. Оно было организовано по примеру валенсийского и вскоре перебросилось в сельские местности, где к нему стали присоединяться крестьяне. Первое время деятельность хермании Майорки не носила такого социального характера, как в Валенсии, вначале она ограничилась выработкой петиции о финансовых реформах, которая будет рассмотрена ниже.
Социальный смысл борьбы стал ясен позже, когда хермания выдвинула требование освободить городской совет от уплаты ренты в пользу представителей знати и крупной буржуазии. Не все члены хермании присоединились к этому требованию, но образовалась группа, стремившаяся обострить борьбу, требовавшая полного устранения знати и призывавшая к поголовному избиению богачей и разделу их имущества.
Народная ярость проявилась в штурме Бельверского замка, причем было убито несколько кабальеро; в осаде замка Сантуэри, где укрылся королевский прокурадор; в нападении на городских нотариусов и торговцев, не поддержавших восстания ремесленников; в постоянных оскорблениях богачей вообще, а также священников и монахов, свидетельства чему мы находим в судебных процессах, организованных после поражения хермании, и в других подобных фактах.
Хотя некоторые из вождей восстания, вняв голосу благоразумия и желая избежать еще больших эксцессов, согласились подчиниться власти короля (5 сентября), масса повстанцев на это не пошла, и мятеж продолжался, с каждым днем принимая все более острые формы, пока не наступил период подлинного террора, когда убийства и грабежи стали в столице повседневным явлением.
Некоторые из наиболее жестоких убийц были в свою очередь истреблены по приказу одного из руководителей восстания, исполнявшего обязанности сбежавших судьи и регента; но столкновения продолжались, и в сентябре дело дошло до ограбления домов, принадлежавших знати; даже хермании, заявлявшие о своей верности королю, посылали к нему своих послов и в то же время продолжали осаду крепости Алькудиа (убежище знати и тех, кто не пожелал присоединиться к хермании) и острова Ибиса.
В августе того же года на остров прибыл коронный комиссар, уполномоченный покончить с создавшимся положением; вскоре стало известно, что король решительно осуждает повстанцев и требует подчинения под страхом сурового наказания. Большинство членов хермании, оставшееся верным своим идеям, решило не сдаваться и отказалось подчиниться приказам короля; мятежники заявляли, что не считают эти приказы подлинными, но и в тех случаях, когда они верили, что приказы действительно исходят от короля, они тоже не исполняли их.
И как бы в ответ на эти приказы — а, может быть, как проявление отчаяния, порожденного уверенностью в неминуемом возмездии, — в столице снова вспыхнул террор. Разгром восстания был проведен решительно. После того как в октябре прибыла эскадра с королевскими войсками и повстанцы отвергли переговоры, которые предложил вице-король, началась война, сопровождавшаяся жесточайшими репрессиями с обеих сторон.
Вскоре королевские войска захватили основные города острова, и 1 декабря началась осада Пальмы, где вместе с городскими плебеями укрылось много крестьян. Чума, голод, военные потери вскоре произвели большие опустошения в рядах повстанцев. В январе 1523 г. были уже случаи сдачи на милость вице-короля, а в марте, несмотря на противодействие наиболее упорных руководителей восстания, Пальма сдалась королевским войскам.
После того как был установлен порядок и налажена деятельность коронных властей, на сцене появились тюрьмы, судебные процессы и смертные приговоры. Считая тех, кто был казнен в покоренных городах с начала кампании, число приговоренных к смерти достигло: в июле — 150, в октябре — более 190, а годом позже, в декабре 1524 г., — 213 человек. Жажда мщения была так велика, что еще и в этом году присяжные коронного суда посылали в Каталонию специальных уполномоченных на розыски укрывшихся там повстанцев. К чести для каталонских властей, они не согласились их выдать — было арестовано всего пять человек.
Суровые наказания, обрушившиеся на приверженцев хермании, положили конец этому необычному восстанию, но мир не снизошел на остров. Как мы видели, Майорка продолжала оставаться ареной родовых междоусобиц, в которых порой звучали отголоски классовой ненависти, так резко проявившейся в 1521 и 1523 гг.