Изгнание
Однако осуществление этого решения началось только через семь лет; но уже в середине 1608 г. мориски начали подозревать о нем, ибо, по свидетельству архиепископа сарагосского, многие из них переселились во Францию, другие же подымали мятежи и собирались в шайки, делавшие небезопасным передвижение по дорогам. В мае 1609 г., когда выяснилась реальная опасность сношений морисков с маврами, был дан приказ начать подготовку к изгнанию морисков из Валенсии, перебросив туда войска и корабли из Италии.
Узнав об этом, архиепископ Рибера, являвшийся до того времени ярым сторонником изгнания, усомнился в целесообразности этой меры на территории Валенсийского королевства и решил обратиться к королю с просьбой прежде изгнать морисков из Кастилии и Андалусии, полагая, что, оставшись в одиночестве, мориски Арагонского королевства обратятся в христианство.
Прелат предвидел тяжелые экономические последствия, грозившие Валенсии: потеря арендной платы, которую вносили мориски, разорение светских сеньоров и значительное сокращение доходов и податей, получаемых духовенством. Но колебания эти продолжались недолго, и Рибера, вернувшись к прежним взглядам, не стал противиться планам короны. Мориски отдавали себе отчет в том, что над ними нависла серьезная угроза, но выяснить, в чем она заключалась, им не удалось; все же они начали готовиться к защите своих домов, бросили работу и прекратили подвоз продуктов в город.
Со своей стороны, сеньоры, тоже предвидевшие опасность, направили королю послание, в котором говорилось о том, какой серьезный материальный урон понесут все те, кто имеет вассалов-морисков, а такие вассалы имелись, как нам известно, у немалого числа монастырей и церквей, а также представителей буржуазии. Но было уже поздно.
22 сентября в Валенсии был опубликован декрет, основные пункты которого гласили: все мориски, как рожденные в Испании, так и чужеземцы, за исключением рабов, по истечении трех дней после сообщения приказа обязаны явиться в порты для посадки на суда; разрешается им взять с собой столько движимого имущества, сколько они сумеют унести, — то, что они взять не смогут, вместе с недвижимым имуществом переходит во владение сеньора; все они будут посажены па правительственные суда, которые должны бесплатно доставить их в Берберию, и хотя во время переезда пища им будет выдаваться, они обязаны захватить с собой возможно большее количество продовольствия.
От изгнания освобождались: шесть процентов мужчин-земледельцев вместе с их семьями, дабы они обучили своему делу поселенцев, которые займут место изгнанных; дети моложе четырех лет, которых согласятся оставить их родители или опекуны; дети в возрасте от четырех до шести лет, родившиеся от отца-христианина; матери этих детей, хотя бы они и являлись морисками; дети того же возраста, родившиеся от матери-христианки, причем мать оставалась с ними, отец же мор иск должен был уехать; все мориски, жившие в течение двух лет среди старых христиан, не посещая мечети, и те, кто получил причастие из рук священника. Кроме того, приказом, опубликованным в октябре, оставлялись все, кто должен был фигурировать на ближайшем аутодафе.
Но мориски, даже те, кто попал в число шести процентов земледельцев, решили уехать, увидев, что все их просьбы, богатые подношения и хлопоты были напрасны. Они приступили к спешной распродаже своего имущества, как это делали в 1492 г. евреи, и направились в указанные им порты, а именно в Валенсию, Аликанте, Дению, Винарос и Альфакес.
Несмотря на строгий приказ о неприкосновенности морисков и их имущества, содержавшийся в эдикте от 22 сентября и специальном указе от 26 сентября, несмотря на то, что их сопровождал многочисленный конвой, дорогой немало морисков было ограблено и убито. Военные отряды, которым были поручены сбор и охрана их, также виновны в эксцессах, вызывавших большое возмущение. С другой стороны, сеньоры запрещали морискам продавать имущество и забирать с собой даже то, что было разрешено эдиктом.
Злоупотребления, чинимые при посадке на суда, и известия о нападении мавров на первых высадившихся в Африке морисков, в соединении с изложенными выше фактами послужили причиной многочисленных случаев сопротивления, наблюдавшихся в Ломбае, Дос Агуасе и других местах. В Валь дель Агуаре (или Алагуаре), в Ла Муэла де Кортесе, на южной границе королевства Валенсии и на территории нынешней провинции Аликанте (Марина) собралось несколько тысяч морисков, решивших защищаться и не покидать Испанию.
Как и следовало ожидать, они были разбиты королевскими войсками, но не без труда; победа сопровождалась грабежами, насилиями, убийствами и продажей в рабство детей по 8, 10, 12, 15 дукатов за каждого. Декрет от 17 апреля и послание королевского совета (от 30-го числа того же месяца) гласят, что дети морисков не являются рабами и что обращаться с ними следует, как со свободными людьми; но вместе с тем решено было, что все дети моложе семи лет останутся в Испании и будут отданы на воспитание христианам или распределены между прелатами Кастилии.
Этих детей было тысяча восемьсот тридцать два. Несмотря на победу, одержанную королевскими войсками, уцелело немало повстанцев, которые в течение нескольких лет продолжали разбойничать в горах, угрожая общественному спокойствию.
Знатные сеньоры, которым изгнание морисков нанесло огромный экономический ущерб, видя, что решение короля непоколебимо, подчинились, так же как несколько лет назад гранадские дворяне. Эта покорность привела к тому, что сеньоры не только не чинили препятствий к исполнению указа, но в меру сил помогали королевским уполномоченным; однако в ряде случаев они проявляли великодушие по отношению к своим бывшим вассалам. Герцог Гандиа и маркиз Албайда провожали своих вассалов, чтобы защищать их дорогой, до самого порта, а герцог Македа сопровождал своих вассалов до Орана.