История Испании

Политическая централизация

Однако влияние абсолютизма не сказывалось в равной мере на всех сторонах политической жизни. Несмотря нарост личной власти короля или его представителей, сохранялась прежняя обособленность отдельных частей королевства, что объясняется своеобразными условиями формирования испанской монархии. Так, сохранялась автономия в бывших королевствах полуострова и в наследственных владениях Карла I.

Что касается Нидерландов, то даже Филипп II, несмотря на свою жестокую и суровую политику, относился с уважением к основным законам страны. Тот же принцип тщательно соблюдался в Португалии, несмотря на захватнические устремления Испании. И хотя не раз выдвигался план приведения к единообразию всех политических и административных учреждений Наварры, Арагона и Валенсии, а также уничтожения специальных привилегий, которые ограничивали или могли ограничить власть короля и повлиять на его внешнюю и внутреннюю политику, однако и в этих областях не было проведено существенных реформ, по крайней мере в их конституциях.

На основании изучения идей того времени и борьбы политических интересов в Европе следует признать, что, кроме абсолютистских устремлений королевской власти, существовали и другие причины для слияния в однородное целое всех частей монархии, особенно расположенных на территории полуострова. Как понимались тогда эти причины, можно судить по многочисленным посланиям графа-герцога Оливареса, направленным королю как во времена правления этого фаворита, так и после его падения, а также по другим документам эпохи. Испания вынуждена была (по традиции арагоно-каталонской политики в Средиземном море вследствие завоевательных планов католических королей и осложнений, возникших по вопросу о наследстве Филиппа Красивого) вести постоянные войны, чтобы удержать за собой мировое господство и сохранить свои владения в Европе.

По сравнению с таким централизованным и единым государством, как Франция (самый могущественный враг Испании), она представляла собой соединение разрозненных и неоднородных элементов, что затрудняло ее действия и, следовательно, ослабляло военную мощь. Во Фландрии, Голландии или Италии положение осложнялось еще и потому, что они находились вдали от своего политического центра, а также ввиду особенностей исторического развития этих стран и народов.

Таков неизбежный порок всех великих монархий, образованных путем объединения различных народов сверху. Этот порок не должен удивлять людей, знакомых с историей Испании, хотя процесс романизации этой страны мог послужить основанием для объединения ее частей. Оливарес, возможно, питал такие надежды, ибо он настойчиво убеждал короля в необходимости добиться единства народов, относившихся друг к другу, как к иностранцам: арагонцев, фламандцев, испанцев и португальцев.

Особенно опасной была разобщенность, существовавшая между подданными двух королевств, объединенных после брака католических королей. Однородное ядро представляли лишь кастильцы, подданные королевы Изабеллы I. Остальные, хотя и признавали общего короля, были далеки от общих национальных стремлений. Наварра, Арагон, Каталония, Валенсия и Майорка не только сохранили свои особые органы управления (кортесы, депутации и т. д.) и собственных представителей королевской власти (вице-королей), но и поддерживали дух средневекового сепаратизма, получивший свое выражение в ряде привилегий и вольностей.

Они имели право не пускать паевою территорию иностранные войска (в том числе кастильские); не принимать государственных чиновников из других стран полуострова; смещать тех, кто действовал в интересах других королевств или одного из них. Арагонцы не считали себя обязанными защищать границы Кастилии даже от внешнего врага и поэтому долго отказывались предоставить ей помощь против нападения французов со стороны Фуентеррабии.

Правда, эти привилегии уже нарушались вводом кастильских войск во времена Фернандо Антекерского, реформой инквизиции и т. д., но недовольство, вызванное этими нарушениями, осталось и, как мы видели, резко проявилось в Арагоне во время волнений, вызванных Антонио Пересом, в Каталонии — во время войны с Францией и в некоторых других случаях.

Свидетельства розни, существовавшей в начале XVI в. между арагонцами и кастильцами, можно найти в письмах секретарей Сиснероса; доказательством партикуляристских стремлений Каталонии служит наставление действовать исключительно в интересах своей страны, данное Гальсерану Альбанелю, когда тот в 1610 г. покидал Барселону, чтобы взять на себя воспитание принца Филиппа (будущего короля Филиппа IV); а показателем антикастильских настроений является завещание последнего графа де Ампуриаса (1522 г.), который потребовал, чтобы его внук воспитывался в Каталонии и «не был в подчинении у кастильцев».

Нужно заметить, что большая часть каталонской знати, не разделявшая этих настроений, объединилась с кастильской знатью и заняла свое место при дворе общего повелителя; но среди буржуазии и низших классов враждебное отношение к Кастилии продолжало существовать и бурно проявилось в 1640 г.

Выход, предложенный Оливаресом, состоял не только в том, чтобы уничтожить или изменить привилегии, мешавшие политическому единству, и ввести в королевствах, «из которых состоит Испания, порядки и законы Кастилии», но также и в том, чтобы переместить людей, занимавших высшие государственные должности, посылая каталонцев в Кастилию, а кастильцев — в Каталонию, и тем самым уничтожить подозрения в пристрастии и традиционную вражду, породнить отдельные семьи, познакомить друг с другом представителей знати и пробудить в них чувства национальной солидарности. Нечто подобное было проделано в Португалии, например в войне за возвращение Пернамбуко (1630 г.) были объединены все войска и командующим был назначен не кастилец, а знатный португалец.

MaxBooks.Ru 2007-2023