Хозяйство и общественный строй - страница 2
В песнях образно описывается, как древнейшие цари государства Чжоу «расселяли народ, устраивали земли», очевидно, организуя на своих землях, в своих владениях, земледельческое хозяйство в большом масштабе. Чжоусские цари раздавали аристократам довольно большие земельные владения. На бронзовых сосудах этой эпохи сохранились записи о передаче царем земли тому или иному приближенному. Так, в тексте одной такой своеобразной дарственной грамоты говорится: «Бу Ди, за твои заслуги в военном деле дарю тебе луки и стрелы, рабов 5 семей и земли 10 участков».
К. Маркс указывал, что «государство здесь (в Азии) верховный собственник земли. Суверенитет здесь — земельная собственность, сконцентрированная в национальном масштабе. Но зато в этом случае не существует никакой частной земельной собственности, хотя существует как частное, так и общинное владение и пользование землей».
Раздача земельных владений крупным аристократам привела к образованию значительного слоя землевладельческой знати, жившей в условиях древнего патриархального быта. В «Книге песен» образно и ярко описывается поместье, принадлежавшее богатому человеку, в частности сбор богатой жатвы, и жертвы, приносившиеся в честь предков, что должно было «возвеличить славу государства».
В аристократических хозяйствах в значительной степени использовался труд рабов. Рабовладение, возникшее еще в период Шань-Инь, расширялось. На существование рабовладения указывают надписи, в которых упоминается слово «пленный» (фу). Соответствующий иероглиф обычно изображал человека, добывающего раковины. Вполне возможно, что для добывания раковин использовались главным образом военнопленные. Другой иероглифический знак «чэнь», по толкованию древнейших китайских словарей, обозначает слово «тащить» или «служить царю» и изображает подчинение и покорность.
Поэтому китайские историки считают возможным утверждать, что знак «чэнь» обозначал слово «раб». В рабство, как и в прежние времена, обращались главным образом военнопленные. После покорения государства Шан часть иньцев и их союзников была обращена в рабство. Чжоусские цари жаловали этих новых рабов целыми родовыми группами своим приближенным, военачальникам и чиновникам. Так, например, шесть родов иньцев были пожалованы правителю княжества Лу по имени Бо Цинь, семь родов иньцев — Вэй Кан-шу и т. д. Многочисленные надписи на роскошных бронзовых сосудах фиксируют такого рода царские пожалования.
Некоторые из этих надписей гласят: «Дарю тебе колесницы, лошадей, военное оружие и рабов в количестве 150 семей». «Цзян пожаловал раковин 10 связок, рабов 10 семей, людей 100 человек». «Дарю тебе рабов в количестве 200 семей». О крупных пожалованиях рабов отдельным аристократам говорится и в других источниках того времени. Так, в «Цзо чжуань» упоминается, что «царь Цзинь пожаловал Хуан цзи северных рабов (ди чэнь) — 1000 семей».
Чрезвычайно типично для истории древнего Китая постоянное взаимодействие между оседлыми земледельческими племенами, с одной стороны, и кочевыми горцами и степняками, окружавшими культурные земледельческие государства в бассейне реки Хуанхэ, — с другой.
Это взаимодействие между оседлыми и кочевыми народами было длительным и прочным. В период Чжоу, когда границы Китайского государства значительно расширились, многие племена подпали под власть мощного Чжоусского царства. Китайцы покоряли эти племена силой оружия и обращали в рабство целыми большими родовыми группами. Имеются данные, позволяющие считать, что рабы использовались в ремесленных мастерских, на земледельческих работах и в военном деле. Труд их эксплуатировался рабовладельцами, причем при упоминании рабов всегда указывалось, из какого племени они происходят.
Так, например, рабы из восточных племен (и-ди) занимались пастушеством и скотоводством, а рабы из южных племен (мань-ди) специализировались на разведении лошадей. Каждая большая родовая группа работала в особой отрасли хозяйства. В большом количестве рабы использовались в царском хозяйстве. Государственные учреждения и отдельные чиновники тоже имели в своем распоряжении довольно значительные группы рабов.
Так, при начальнике чиновников состояло 120 рабов, в управлении скотом — 200 рабов, в отделе земледелия — 120 рабов, в отделе луков и стрел — 80 рабов и т. д. Эти данные, почерпнутые из книги «Чжоу-ли», характеризуют наличие в период Чжоу крупного дворцового хозяйства, основанного на использовании рабского труда.
С развитием рабства появляется и торговля рабами. На это указывают надписи, сохранившиеся на бронзовых сосудах. В одной надписи X-IX вв. до н. з. говорится, например, об обмене пяти рабов на лошадь и моток шелка. На рынках были особые кварталы, в которых продавали рабов. Рост рабовладения углублял пропасть между знатными и богатыми рабовладельцами и широкими массами обедневших крестьян-общинников. Все ярче и ярче становятся симптомы социальной розни. Протест разоряющихся общинников нашел свое отражение в поэтических произведениях этого времени, в народных песнях.
В одной песне ярко рисуется труд дровосека и в то же время резко осуждается легкая и беззаботная жизнь богача, который «во время посева не утруждал своих рук и во время жатвы не знал труда», но собрал в свои амбары «зерно с трехсот полей». Этот богач не охотился вместе со своими людьми, но на его дворе «висят барсуки» и «полно перепелок». В конце этой песни как заключительный аккорд звучат слова: «Кто зовет себя благородным, не должен есть без забот и тревог хлеб, собранный без труда».
С негодованием описываются в песнях богатства знати, накопленные при помощи тяжелого чужого труда. Богач сравнивается с «большой мышью», которая жадно пожирает пшено бедняка. Автора этой песни особенно возмущает то, что богатый хозяин даже «взгляда не бросил» на тех, кто на него трудился, не проявив к ним никакой заботы. От лица своих угнетенных братьев автор песни грозит жадному и «беспощадному» богачу, что они покинут его поля и «уйдут в счастливую землю», где в «краю чужом найдут свою правду и свой новый дом».
Социальные термины этого времени характеризуют резкое классовое расслоение: «благородным отцам», «родителям народа» противопоставляется «мелкий люд», трудящиеся, которые в надписях и источниках этого времени называются «бу» и «чэнь». Трудовые массы народа были обречены на жизнь, полную нищеты и лишений. Не имея возможности выйти из этого тяжелого положения, бедняки видели перед собой лишь неминуемое и тягостное рабство.
Резкое классовое расслоение древнекитайского общества отразилось в религиозно-политических трактатах того времени. В «Летописи церемоний» («Ли-цзи») говорится: «Ритуал не распространяется на простой народ, наказания не распространяются на высоких чиновников».
Бедняки и рабы нередко подымали восстания. При чжоусском царе Ли-ване народные массы поднялись в самой столице, окружили дворец, прогнали царя и даже вознамерились убить его сына. Однако народные движения не могли в корне изменить существующего строя, основанного на рабовладельческой форме эксплуатации труда.