Письменность, общество и культура в Древней Руси

Обзор памятников письменности: Категории и принципы


Какие формы письменности существовали на Руси? Какие там формы создавали, какими пользовались, какие видели, о каких знали? И где? И когда? Прежде чем рассматривать функции письма, мы должны дать обзор самого материала, совершить путешествие по графической среде.

Для современного наблюдателя «графическая среда» неизбежно остается лишь «виртуальным» ландшафтом, состоящим из гипотез, предположений и построений, которые сделаны при рассмотрении случайно сохранившихся компонентов этой графической среды. Поэтому мы начинаем с обзора фактов, с подлинных образцов письменности, по которым может быть восстановлена «виртуальная» графическая среда. Как представить имеющиеся факты? На этот — по видимости — простой вопрос не существует ясного или вполне убедительного ответа. Описание — отнюдь не беспристрастное Действие.

Необходимо сделать выбор — решить, каким именно способом представить факты, каковы подходящие категории и определения и, наконец, установить, что заслуживает описания, а что нет. Структурированный обзор стремится к тому, чтобы материал обрел четкую и стройную форму, однако придать форму — это уже значит интерпретировать. Системы классификации не бывают «правильны», но лишь более или менее пригодны для достижения тех целей, которые намечены.

Например, соответствующие предметы на законных основаниях можно расположить по времени, когда они были созданы, или по месту, где они созданы, или в зависимости от использованного в них языка, или по материалу, на котором сделана запись, по функции этих записей или по технике их исполнения. Можно ориентироваться на специфику предмета или на особенности текста. Классификация есть орудие познания, эффективность которого зависит от того, что именно хотят найти.

Всеобъемлющих путеводителей по памятникам письменности Древней Руси не существует. Отсюда не следует, что вся эта область не картографирована, однако разные ее участки помещены на разных картах, в которых использованы разные системы координат. Самое распространенное решение, явно или скрыто присутствующее в большинстве из существующих неполных обзоров, сводится к тому, что памятники письменности делятся на две категории: рукописи и надписи.

Письменность, представленная рукописными книгами (то, что я буду называть «пергаменной книжностью»), хорошо освещена в современных путеводителях, каковы бы ни были принципы ее обзора. Интересующийся может познакомиться с «подлинным» ландшафтом сохранившихся манускриптов, выстроив их в хронологической последовательности или группируя и анализируя их в зависимости от содержания.

Или можно изучать «виртуальный» ландшафт — то, что, возможно, или, скорее всего, существовало (учитывая позднейшие копии тех памятников, которые считаются древними), группируя материал по жанрам произведений или по их функциям, либо по составившим эти произведения авторам и по самим произведениям. Картина, которая вырисовывается при обращении к справочным изданиям по надписям, более размыта. Разные каталоги освещают различные категории предметов. Сводный хронологический перечень надписей был опубликован в начале 1950-х гг., но он устарел в связи с новейшими открытиями и исследованиями.

Даже в недавно вышедшем замечательном обзоре А. А. Медынцевой, среди категорий включенных в него предметов, обнаруживаются не объясненные автором пропуски. У классификации памятников письменности по двум разрядам — рукописи и надписи — есть определенные преимущества, особенно для лингвистов, палеографов и историков культуры. Письмо в рукописях и письмо в надписях отличаются друг от друга (в большинстве, можно даже сказать — почти во всех случаях) по длине соответствующего текста, по материалу, на котором он записан, по технике записи, по содержанию и характеру записанного.

Рукописи предназначались для того, чтобы заключать в них текст большого объема; надписи были по необходимости кратки. До нас дошли тысячи древнерусских надписей, но если все их разместить в подбор, одну за другой, получившийся текст легко может быть заключен в рукопись на пергамене, причем рукопись среднего объема.

Пергаменные рукописи содержат большие по длине тексты, которые обычно (хотя и не обязательно) предопределяют «стандартные» нормы при выборе форм письменного выражения; надписи же легче приспосабливаются к местным и индивидуальным вариантам языка (хотя не ограничиваются ими). В пергаменных рукописях буквы выписываются с помощью пера и чернил, в надписях — по крайней мере, в большинстве из них — нет. На основе классификации по двум категориям возникли две различные дисциплины — кодикология (наука о рукописных книгах) и эпиграфика (наука о надписях).

Однако общепринятая схема не может все-таки быть взята за основу при изучении культуры письма. По своему происхождению она иерархична и остается таковой по определению, так как она возникла в ту эпоху, когда только рукописные книги являлись объектом серьезного научного исследования, а надписи служили просто полезным дополнением.

Век назад, когда библиотеки были единственными хранилищами древних памятников письменности, в подобном неравноправии еще сохранялся какой-то смысл. Сегодня, когда, благодаря находкам археологов, стали доступны новые и разнообразные материалы, придерживаться такой иерархии нет никаких причин. Здесь нет правильного противопоставления двух равных и равноценных групп. Рукописные книги образуют единую группу памятников; о надписях этого сказать нельзя.

В действительности, термином «надпись» обычно обозначают все, что не есть рукопись, то есть образуется группа, которую определяют по отрицательному признаку — выключенность ее из некой привилегированной категории, а не посредством ее собственных специфических свойств (ср. противопоставление «иностранца» «местному жителю», «варвара» — «греку» или «язычника» — «христианину»). Надписи, следовательно, отличаются значительно большим разнообразием, нежели рукописи — ив отношении материалов, на которых они выполнены, и по технике исполнения, и по тому месту, где они были написаны, по своему происхождению и социальным функциям.

Сохранились надписи на дереве, камне, золоте, серебре, свинце, на бронзе и железе, на ткани и керамике, на кости и стекле, на штукатурке и кирпичах. Они могут быть выполнены посредством формовки, оттиска, обмазки, процарапывания, резки, литья и инкрустации; они могут носить официальный и бытовой характер, могут быть дорогими или дешевыми.

Основные языковые и стилистические нормы и содержание надписей могут совпадать с нормами и содержанием пергаменной книжности или отличаться от них. Не существует такого понятия, как «типичная надпись». Пергаменные рукописи составляют один из чрезвычайно важных компонентов графической среды вообще, но эта самая среда искажается, если воображать ее только через противопоставление рукописей и нерукописей.

Порой исследователи осознают указанную трудность и пытаются с ней справиться, однако понимание несовершенства какой-то системы вовсе не означает еще, что, устранив ее, мы сами собой дойдем до нужного результата. Лингвисты — в частности, лексикографы — всегда хотят иметь источники в виде единого списка, но историкам нужны порядок и система, а система часто вызывает споры. Разработанный недавно проект, предполагающий дать обзор и характеристику всех «письменных источников» до 1300 г. — независимо от носителей текста этих источников, — хорошо иллюстрирует трудности, возникающие при подобных попытках.

Двадцать семь ученых составили совместными усилиями аннотированный список памятников, который включает более семисот названий (из них восемнадцать — это подделки), распределенных между двадцатью тремя самостоятельными разделами. Основной принцип сортировки по разделам — это внутренние свойства текста, его жанр: историография, агиография, гимнография, письма, трактаты и т. д. Цель, которую поставили перед собой составители, — создать каталог «всех письменных древнерусских источников, несущих историческую информацию (а не чисто лингвистическую), за исключением надписей на печатях».

Проект предполагает учет весьма обширного материла, который подвергается тщательному исследованию, однако в результате на каждой странице можно найти повод для замечаний. Например, раздел, посвященный историографии, начинается с «Повести временных лет» (далее — ПВЛ), которая не сохранилась в виде отдельного произведения. Затем — как отдельные единицы — перечисляются поздние компиляции, частью которых является ПВЛ, из которых это произведение, собственно говоря, и извлекается.

А далее следует еще один список — перечень кратких текстов, которые существуют только в составе летописных памятников. Киево-Печерский патерик помещен в списке по разделу «Компиляций», а составляющие его сочинения выделены и характеризуются как нечто самостоятельное — в основном, в разделе «Агиография», но иногда и в разделах «Историография» (в подразделе «Повести о сооружении и освящении церквей»), «Панегирики» и «Письма».

Другой пример: один из подразделов «Историографии» включает славянский перевод краткой хроники патриарха Никифора Константинопольского, из-за того, вероятно, что в переводе читаются отрывочные дополнения, содержащие «историческую информацию». Однако в справочник, по-видимому, не попадет ни одна из доступных в переводе и куда более пространных византийских хроник, хотя эти хроники и содержат «историческую информацию» о Руси, хотя они использовались на Руси при написании исторических произведений, подвергались изменениям сообразно местным потребностям, и хотя в них даже находятся вставки исторического содержания, появившиеся именно в славянской традиции.

Одним словом, отсутствие в списке почти всех переводных сочинений искажает общее представление о ранних «письменных источниках», а смелое решение исключить тексты, которые представляют ценность только для лингвистов, предполагает весьма спорные ограничения того, что может быть полезно историку. Кроме того — и это относится ко всему списку — можно спорить о верности и точности в определении жанра каждого из произведений.

Однако осудить легче, чем исправить. Можно приводить фундаментальные возражения, но незачем при этом быть фундаменталистом в отношении проблемы в целом. Все карты в некоторой степени искажают действительность, в зависимости от целей, которые ставят перед собой их составители. Имея в виду цели настоящего обзора, я предлагаю новую схему, учитывающую то, каким образом возникали, создавались образцы письма. Изобретение письма сделало слово предметом, а также частью предмета.

Современные технологии вновь «обеспредметили», дематериализовали слово, создание и хранение слова теперь опять скрыто от внешнего наблюдателя. Письмо, предшествующее современной эпохе, существует только в качестве графического изображения, которое связано с видимым предметом или является его частью. Настоящий обзор классифицирует разновидности письменности в зависимости от отношений между самим письмом, с одной стороны, и, с другой стороны, предметом, на котором читается соответствующий текст.

В предлагаемой классификации разновидности письменности распределяются по трем категориям, которые я, за отсутствием подходящих неологизмов, обозначил просто как письменность «первого», «второго» и «третьего» разрядов. О письменности первого разряда мы говорим применительно к тем предметам, которые были созданы специально для того, чтобы служить носителями письменного сообщения. К числу предметов с письменностью первого разряда относятся и рукописные кодексы, и берестяные грамоты (на Руси), и, наконец, вощеные деревянные таблички.

О письменности второго разряда можно говорить в тех случаях, когда письменное сообщение входит в процесс производства какого-то предмета, но не является его главным назначением; это предметы, уже созданные с письменным сообщением, но не обязательно предназначенные для этого сообщения. К предметам с письменностью второго разряда могут быть причислены монеты, печати, изображения с заголовками и подписями.

О письменности третьего разряда говорится тогда, когда письменные сообщения находятся на предметах, уже созданных ранее, причем созданных для других целей. В основном к числу образцов письменности третьего разряда относятся граффити (на стенах или на сосудах и других предметах, переносившихся с места на место), хотя к этой категории можно отнести и некоторые виды надписей, значительные по своим параметрам.

Распределение памятников письменности по трем категориям произведено поверх прежних границ, но оно устанавливает уже новые границы. Различия между письменностью первой, второй и третьей групп не обязательно совпадают с различиями между самими предметами — носителями письменности, с различиями в языке, в палеографии, с социальными функциями памятников письменности, с их жанром, материалом, религиозным или внерелигиозным значением памятника, с его материальной ценностью и с техникой письма.

На одном предмете может быть представлено письмо одной, двух или даже всех трех категорий: таковы фрески с подписями (письмо второго разряда), поверх которых нацарапаны граффити (письмо третьего разряда); или — рукописный кодекс (письмо первого разряда) с подписанными иллюстрациями (письмо второго разряда) и с позднейшими приписками на полях (их допустимо считать письмом третьего разряда).

С другой стороны, отдельные образцы письменности могут относиться не только к одной категории: так, если запись будет сделана на уже существующем предмете (то есть если перед нами памятник третьего разряда), эта запись может сама по себе изменить функцию и сущность предмета, в каком-то смысле создать новый предмет с письменностью второго разряда (то есть когда письменное сообщение неотделимо от процесса создания предмета). Три выделенные категории не являются строго разграниченными областями; точнее будет сказать, что это прилегающие друг к другу территории, границы между которыми не всегда вполне отчетливы.

Задача предлагаемой схемы заключается не в том, чтобы заменить собой все прочие способы группировки и описания памятников письменности, она просто устанавливает несколько иную точку отсчета. Эта схема учитывает динамику, так как рассматривает письменность как органический элемент ее носителя — в процессе возникновения и существования данного носителя.

Ценность предлагаемой схемы зависит и от ее удобства, и от того, что она способствует процессу познания, от построений и открытий, к которым может привести перегруппировка материала. Я не предлагаю рассматривать мою схему как «теорию» древнего письма, считать ее чем-то, что нужно всякий раз использовать без каких бы то ни было изменений при анализе письма в ином обществе, хотя некоторые элементы схемы вполне могут быть применены к другому материалу. Цель моей книги состоит не в том,

чтобы пропагандировать или отстаивать какой-то принцип классификации; скорее наоборот, принцип классификации придуман для того, чтобы достичь тех целей, которые ставятся в этой книге. Схема вовсе не является «истинной» всегда и везде, однако в одном конкретном случае, я думаю, она может оказаться полезной.

Наконец, следует заранее указать на ограниченные масштабы моего обзора. Прежде всего, нужно помнить, что это только обзор, а не каталог; это введение в проблему, которое даст возможность познакомиться с основными разрядами предметов — носителей письма, а не перечень и описание каждого предмета в отдельности. Получить представление о большинстве упоминаемых памятников (во всяком случае, тех, которые опубликованы) можно, если воспользоваться данными из подстрочных примечаний.

Впрочем, успехи современной археологии таковы, что даже самый исчерпывающий каталог не будет уже полным после очередного сезона раскопок. Во-вторых, обзор основан на славянских источниках, и автор только иногда касается неславянского материала; подробнее о том, что не писалось славянами, речь пойдет в следующем разделе, посвященном другим письменам и другим языкам. В-третьих, — и это, возможно, самое главное — систематически представлены только предметы, на которых находятся образцы алфавитного письма.

Другие графические знаки, хотя и упоминаются время от времени, не рассмотрены исчерпывающим образом и подробно не анализируются. И это несмотря на то, что в некоторых случаях алфавитные и неалфавитные графические знаки могут выполнять одинаковые функции (например, когда они указывают на владельца какой-то вещи). Все названные ограничения установлены в целях удобства, они не имеют принципиального характера, и ясно, во всяком случае, что многое предстоит сделать для усовершенствования предложенной схемы.

MaxBooks.Ru 2007-2023