Другие системы письма
Если поисковая группа, собирающая разные системы письма, окажется в подходящее время в подходящем месте, она может составить на землях Руси довольно богатую их коллекцию. Попробуем и мы включиться в работу такой группы в ее воображаемом путешествии.
Если мы начнем двигаться с севера, нам придется преодолеть особенно большое пространство с особенно ничтожным результатом. У финно-угорских племен не было своей письменности, пока наконец московские миссионеры в XIV в. не изобрели азбуку для пермяков. Как выясняется, самый древний из сохранившихся письменных памятников балто-финского языка, относительно которого прочие отстают на несколько столетий, был найден в Новгороде, хотя текст здесь передан кириллической азбукой: это краткое, в три строчки, заклинание от молнии («Божьей стрелы»), нацарапанное на берестяной грамоте середины XIII в.
Правда, если бы группа, к которой мы присоединились, отправилась в свое путешествие достаточно рано, у нее был бы шанс увидеть самые первые образцы алфавитного письма, появившиеся на территории Руси, причем в значительном количестве: образцы эти — восточные монеты с надписями на арабском языке — не имеют отношения к азбукам и к языкам, использовавшимся местными жителями.
Следовательно, с конца VIII до начала XI в. многие поколения подвизавшихся на Руси купцов и тех, кто зарывал клады, потенциально имели возможность познакомиться с арабским письмом в его зрительных образах. Впрочем, у нас нет никаких указаний на то, что они понимали функцию соответствующих образов как составляющих алфавитное письмо и что такое понимание было для них важно; может статься, они воспринимался письменность всего лишь как совокупность своеобразных графических знаков, которые помогали определить достоинство монеты или, в некоторых случаях, способствовали тому, что монета наделялась магическими свойствами.
Если мы будем двигаться речными путями на восток, мы наконец достигнем Волжской Булгарии. Волжские булгары приняли ислам в период от начала до середины X в., но у нас нет данных о том, что письменная культура получила у них бурное развитие. Уцелевшие надгробные надписи, сделанные волжскими булгарами, частично по-арабски, датируются XIII в. и еще более поздним временем!
Однако не где-нибудь, а в самом Киеве (на Подоле, бывшем средоточием торговли) была найдена каменная формочка, относящаяся к X в. и сохранившая запись имени, вырезанную по-арабски. Существование киевской формочки заставляет думать, что в то время в Киеве находились купцы или ремесленники мусульманской веры. Между названными здесь разрозненными памятниками арабского письма, связанными с Русью и окрестными землями, нет никакой очевидной и обязательной связи. Нет также никаких намеков на то, что эти памятники оказали какое-либо влияние на письменную культуру местного населения.
На севере преимущественно говорили на финских языках; на востоке и на юге говорили по большей части на тюркских языках, которыми пользовалось скопление разных народов, живших на широком пространстве от Волжской Булгарии, включая полосу степей, вплоть до Черного моря. Некоторые из надписей, оставленных волжскими булгарами, выполнены на тюркском языке. Существовавшие в продолжение долгих лет связи, столкновения и торговые отношения между славянами и кочевниками тюркского происхождения оставили свой след в славянском языке.
Тюркские слова встречаются в письменном славянском языке, не говоря уже об устном. Однако указаний на распространение тюркской письменности на территории Руси до сих пор не найдено. Предположительно, из пределов Руси происходит лишь один образец тюркского письма, выполненный с помощью тюркского алфавита: это — всего лишь одно слово, составленное из шести тюркских рун, которое, согласно предложенным толкованиям, означает «я прочел».
Данный текст-уникум встречается в уникальном контексте, и прежде чем говорить о тексте, мы должны познакомиться с его происхождением. Хазары, тюркоязычный народ, создатели расположенной в степях империи, которой, как кажется, славяне, жившие в среднем течении Днепра, платили дань до начала или до середины X в., были обращены в иудейство и, соответственно, пользовались еврейским письмом.
Тюркские руны, которые образуют текст «я прочел», приписаны к составленному по-еврейски рекомендательному письму, изготовленному в конце IX—начале X в. представителями еврейской общины Киева для одного из ее членов с тем, чтобы ему была оказана помощь во время путешествия. Издатели документа предполагают, что хазары-иудеи использовали еврейский как язык культуры и как средство общения в международных отношениях (сохранились еще образцы их переписки с другими народами), а в вопросах местного управления применяли тюркские руны.
Как видим, использовавшиеся на месте разговорные языки дают небогатый урожай для наших воображаемых коллекционеров всяких письмен: пара слов на балто-финском языке, причем записанные кириллическими буквами; шесть загадочных тюркских рун. Существование целой массы памятников арабской письменности, инородных по своему происхождению, наводит на мысль, что более успешным могут оказаться поиски следов других разновидностей ученого письма, также привозных; упомянутое письмо на еврейском языке указывает и правильное направление поисков. В отношении письменной культуры Древней Руси одним из самых спорных и неясных остается вопрос о том, каковы были связи ее с еврейской письменностью.
Тот факт, что славяне, жившие в среднем течении Днепра, на протяжении долгого времени имели возможность вступать в разнообразные отношения с евреями, не подлежит сомнению. Если не считать хазар, вспомним, что, по крайней мере, с середины IX в., еврейские купцы-раданиты курсировали между Западной Европой и Китаем через «землю славян». И эти купцы не ограничивались тем, что пересекали «землю славян» транзитом.
Евреи входили в число постоянных жителей, причем не только в Киеве и в других городах на юге, к XII в. они добрались даже до таких интенсивно развивающихся центров на Северо-Востоке, как Владимир-на-Клязьме. Английские Казначейские свитки за 1180/1181 и 1181/1182 гг. упоминают платежи, осуществленные в Хемпшире тремя евреями, один из которых — «Исаак из Руссии». «Сефер Хашихам» («Книга из Оникса»), написанная в Англии грамматиком Моисеем бен Исааком бен ха-Несиа в середине XIII в., упоминает какого-то Исаака из Чернигова, который пытался объяснить этимологию целого ряда еврейских слов, сравнивая их со словами славянского языка, какие были в ходу на Руси.
В повествовательных произведениях XI—XII вв. тоже от случая к случаю упоминаются евреи: Феодосий Печерский проявлял свой благочестивый пыл, выходя из монастыря и опровергая религиозные заблуждения евреев; в создавшейся в 1113 г., в связи с переходом власти, напряженной обстановке киевляне угрожали разграбить имущество евреев и знати; в 1124 г., при пожаре, пострадала принадлежавшая евреям собственность; один из входов в укрепленную часть Киева назывался Жидовскими воротами.
На самом деле, у нас нет сведений о том, насколько значительными были на Руси еврейские колонии; далее, возможно, не существует прямой связи между такими проводниками еврейского влияния, как хазары, раданиты и купцы более позднего времени. И все же имеются недвусмысленные свидетельства о пребывании евреев на территории Руси за несколько столетий — неважно, присутствовали ли они там постоянно или появлялись время от времени. Можно, кажется, сказать, что еврейские тексты составляли часть графической среды для тех, кто хотел эту часть заметить.
Но замечал ли ее кто-нибудь? Если же замечал, сколь большое придавал ей значение? Древняя Русь сталкивалась с евреями и с еврейским языком в двух совершенно независимых сферах — в действительной и в умозрительной. Евреями из действительности, на самом деле использовавшими еврейский язык, были хазары, раданиты и прочие купцы.
Умозрительные евреи и умозрительный еврейский язык — это некие образы из церковнославянской письменности христианского содержания: еврейский, в этом случае, представляется как священный язык, один из трех, на котором была сделана надпись на Распятии; евреи являются героями библейской истории. Вопрос сводится к тому, в какой мере использовавшаяся, в жизни еврейская письменность входила составной частью в церковнославянскую книжную культуру на Руси, и входила ли она в ее культуру вообще?
Отдельные участники спора заявляли, например, что два церковнославянских памятника — Книга Есфирь и отрывки из «Иосиппона» были переведены в Древней Руси непосредственно с еврейских оригиналов. Однако весьма спорными являются оба утверждения, на которых построен этот аргумент, то есть датировка перевода и убеждение авторов, что он был сделан прямо с еврейского.
Сама «мысль» о еврейской письменности прочно срослась с той христианской традицией, которая была усвоена на Руси. Вероятно также, что здесь в течение длительного времени, от случая к случаю или даже без перерыва, находил применение еврейский алфавит. Что же касается умения читать и понимать еврейскую письменность — среди уроженцев Руси это было редким искусством: возможно, столь редким, что оно и вовсе не встречалось.