Письменность, общество и культура в Древней Руси

Окказиональная письменность: Документы в административной работе


У того, кто рассаживает приглашенных по местам, есть колоссальные возможности оскорбить самолюбивых людей или польстить им. Значение каждого чиновника, дипломата или гостя определяется деталями церемониала, а иерархия присутствующих на празднике или на приеме — где кто сидит, рядом с кем и напротив кого — является констатацией относительных ценностей во всем мире.

При византийском дворе служащий, специализировавшийся на этих деликатных вопросах, назывался «atriklines», а искусство его заключалось в том, что он обязан был досконально знать ранг и статус каждого из придворных, из чиновников и из высокопоставленных визитеров. Существовали даже специальные справочники — «taktika» или «kletorologia», составлявшиеся для этих целей, в них чиновники перечислялись в порядке их старшинства.

Столь детальной и систематизированной картины византийской бюрократической иерархии историк не найдет ни в одном другом письменном источнике. Самый пространный из сохранившихся «клеторологиев», созданный в 899 г. протоспафарием Филофеем, занимает в современном издании более семидесяти пяти страниц. Один за другим перечисляются работающие в хозяйстве и в канцелярии императора, чиновники фиска, представители военной и провинциальной администрации. И так далее, и так далее, в усыпляющей, однообразной поэтике протокола.

Среди административных отделов, включенных в списки Филофея, нет ни одного, в котором не было бы чиновника, отвечающего за работу с бумагами (или работу с пергаменом). Действовавший в Византии аппарат управления подразумевал, что существует бюрократическая машина, с установленным давным-давно штатом работников и определенными правилами, касающимися обращения с переписанными документами, — их изданием, удостоверением, копированием, хранением, проверкой и извлечением из архива.

Так оно всегда было принято в империи ромеев, с незапамятных времен это составляло одну из характеристических особенностей империи. Можно не без оснований спорить о том, в какой мере византийская бюрократия среднего периода опиралась на опыт бюрократии позднего Рима или ранней Византии, а в какой мере была самостоятельным изобретением: изменился порядок административной работы и одновременно многие из ее функций, и это даже в тех случаях, когда умышленно удерживались прежние названия должностей.

Однако же унаследованной от прошлого аксиомой оставалась мысль о том, что процесс управления, равно как практикующееся изо дня в день — правильное ведение дел включает определенные манипуляции с письмом. В общегосударственных инстанциях — в администрации императора и патриарха — порядок изготовления и хранения записей и протоколов следовал установленному стандарту, но, благодаря нотариям, работа с документами была также заурядным фактом в жизни частных лиц и прочих учреждений.

Документы играли совсем не последнюю роль в юридической практике, где, например, принимались специальные меры, чтобы уберечься от подделок и где определенным образом квалифицировались те исковые заявления, которые основывались на документах, признанных украденными. Документальное сопровождение стало привычкой, традицией, тем, на что обыкновенно рассчитывали, составляющей в образе мышления.

Иначе обстояло дело на Руси. О том, чтобы, заимствуя религию, одновременно заимствовать весь комплекс принятых в Византии среди мирян методов административной работы, соответствующие установления и привычки, никто не мог и помыслить. Жители Руси быстро поняли лежащие на поверхности преимущества, какие есть у письменного делопроизводства: например, при сообщении друг с другом на расстоянии, или в отношениях с самим собой по прошествии какого-то времени, для указаний на собственника некоего предмета, обозначения самого предмета и его ценности.

К письменности прибегали при продаже и покупке, при издании указов, в тяжбах и жалобах. Письмо было хорошо известной составляющей графической среды для значительного числа людей, вовлеченных в такого рода деятельность, и интенсивно применялось ими в ходе этой деятельности. Однако нам следует отличать эфемерные и формальные памятники письменности, то есть использование письма как всего лишь удобное средство коммуникации или в качестве официального протокола и обязательной административной акции.

Тот факт, что жители Руси упоминали о формальных процедурах с письмом (например, в берестяных грамотах с их угрозами прибегнуть к юридическим санкциям), и даже тот факт, что письмо действительно играло какую-то роль в этих процедурах (как это имеет место в случае с деревянными цилиндрами, печатями, счетными бирками или со свинцовыми «дрогичинскими пломбами»), — все перечисленное еще не означает само по себе, что письменность являлась необходимым и обязательным аксессуаром данной операции.

Деловая письменность в ее эфемерных проявлениях была обычным делом, но Русь оказалась на удивление невосприимчива к возможностям использовать технологию письма как формальное орудие в административной жизни.

В настоящем разделе мы сосредоточим свое внимание на окказиональной письменности формального рода, поскольку она порождает больше вопросов, чем эфемерная. Но когда мы будем анализировать источники, касающиеся окказиональной письменности формального рода, время от времени мы будем неизбежно пересекать темную пограничную зону, в которой становится трудно различить формальное и эфемерное, в которой невозможно определить статус того или иного текста.

И типичность его как представителя целой серии письменных памятников. Несчастье заключается в том, что формальных административных документов дошло в оригинале очень мало: какая-то пара текстов от XII в., возможно, дюжина от XIII в., хотя общая цифра зависит от принимаемой нами датировки и от определения объектов изучения. Поэтому исследование в значительной мере будет построено на косвенных и неоднозначных данных.

  • Взаимоотношения с иноземцами: Внешняя торговля и дипломатия
  • Внутренняя дипломатия
  • Внутренняя администрация

MaxBooks.Ru 2007-2023