Знаки и чудеса

Письменность долины Инда


Но пора к другой загадке письма! Она возбуждает интерес, между прочим, тем, что все сохранившиеся памятники этой письменности представлены печатями и амулетами из стеатита во многих случаях это настоящие маленькие шедевры. И здесь нам предстоит совершить огромный скачок: в пространстве (от Центральной Италии до северо-западной Индии) и во времени (от середины 1 тысячелетия до нашей эры назад, к середине тысячелетия).

«Двадцать пять лет раскопок, исследований и изучения сделали историю Индии богаче на две тысячи лет — достижение, которое может рассматриваться как самое выдающееся в археологии». Решающими двадцатью пятью годами, о которых здесь идет речь, были два с половиной десятилетия, с 1922 по 1947 год. За этот поразительно короткий промежуток времени была открыта совершенно новая культура, так называемая культура Хараппы и Мохенджо-Даро, некогда распространенная в долине Инда.

Расположенный в Пенджабе огромный холм с небольшим городком Хараппа на вершине, скрывавший развалины древнейшего поселения, обратил на себя внимание уже в 1820 году, а в 1853 году стал наконец объектом изучения. Отдельные найденные здесь на протяжении десятилетий печати (обычно с изображением животного и знаками рисуночного письма над ним) были изданы уже в 1875 году, и первое же знакомство с ними вызвало настоящую сенсацию и, разумеется, тут же дало повод к самым смелым гипотезам относительно происхождения находок.

Одна из таких гипотез — о том, что во вновь обнаруженной письменности следует видеть прародительницу индийской письменности брахми, — до самого последнего времени отстаивалась (правда, без особой надежды на успех) некоторыми специалистами.

К сожалению, вначале дары Хараппы не показались археологам столь богатыми, как это можно было бы предполагать, и ей пришлось разделить судьбу почти всех классических мест раскопок: в течение длительного времени она служила каменоломней для соседних городов и деревень, а в 1856 году, когда англичане приступили к строительству железной дороги Карачи — Лахор и развалины древнего селения пошли на щебень, уничтожение ценнейших памятников было поставлено «на широкую ногу».

Лишь в январе 1921 года под руководством Рай Бахадур Дайа Рам Сахни начались плановые, основанные на научных достижениях в области археологии и потому весьма успешные раскопки, затем, в 1926—1934 годах, еще более успешно продолженные Мадху Саруп Ватсом.

Эта весьма загадочная письменность известна по каменным и медным печатям из современного Пакистана, по единичным находкам пятидесятилетней давности в различных районах долины Инда и по систематическим раскопкам, богатым такого рода памятниками, у современных населенных пунктов Хараппа (в Пенджабе) и Мохенджо-Даро (вблизи долины Инда).

Так как несколько таких «протоиндийских» печатей обнаружено и в датируемых слоях месопотамского культурного круга, в Телло, Кише, Умме, а также в Сузах (куда они, очевидно, попали в порядке торгового обмена), то оказалось возможным датировать находки раскопок в долине Инда, а тем самым и интересующие нас печати, приблизительно серединой тысячелетия до н. э. или несколько более поздним временем. Протоиндийская письменность засвидетельствована только в так называемом слое Хараппы. Она не только отсутствует в предыдущем слое, но и исчезает тотчас же в последующем периоде, который моложе всего лишь на несколько веков.

Так как наука считает, что индоарийцы, говорившие на индоевропейском языке, появились на добрую тысячу лет позднее, то можно предполагать, что короткие надписи на печатях были, по всей вероятности, выполнены писцами, принадлежавшими к доиндоевропейскому этническому слою.

Открытием второго места находок, которое затем дало название этой исчезнувшей культуре, мы обязаны случаю. Раскапывая в 1922 году буддийскую ступу (святилище в форме башни) вместе с прилегающим к ней монастырем, датированные первыми веками до нашей эры, индийский археолог Р. Д. Банерджи обнаружил, что эти древние сооружения сами в свою очередь были возведены на холме строительного мусора, состоявшего из более древних, «доисторических» обломков.

Сэр Джон Маршалл, руководитель археологических работ в Индии, мгновенно понял значение нового места находок, названного Мохенджо-Даро, то есть «селением мертвых» (в Центральном Синде, примерно в 600 км к юго-западу от Хараппы и в 40 км от Ларканы). А поняв, сэр Джон не преминул самолично возглавить раскопки, которые он и вел с 1922 по 1927 год, затем они были продолжены Э. Маккеем, работавшим здесь с 1927 по 1931 год. Из менее значительных мест самым примечательным оказался район Чанху-Даро (южнее МохенджоДаро). Плодом деятельности обоих исследователей явилось несколько выдающихся трудов.

Эти работы, бесспорно, дадут очень много всякому, кто пожелает вдумчиво изучить всю совокупность явлений, раскрывающих перед нами величие протоиндийской культуры. Мы же подвергнем здесь краткому рассмотрению только письменность. Она доныне не расшифрована.

Как мы уже говорили, образцы этой письменности представлены исключительно печатями. Как полагает Маккей на основании того, что печати просверлены, они могли служить также и «амулетами», правда, при этом не установлено, с какой целью делались сверления то ли для ношения, то ли, возможно, для прикрепления к товарам, мешкам или другим предметам. Вместе с тем эти образцы являются или простыми надписями или приписками, сопровождающими изображения животных.

Сказанное выше позволяет понять, почему до сих пор безуспешна дешифровка этого загадочного письма. Первое весьма серьезное препятствие — краткость всех доступных надписей. Нужно также отметить, что встречающиеся нам знаки весьма многочисленны и разнообразны и что ученые до сих пор никак не могут прийти к единому мнению относительно их количества.

Одни исследователи различают 400 знаков, вышеназванный Хантер считает многие из них вариантами основных знаков, которых он насчитывает всего 150. Я, вслед за Пьеро Мериджи, предполагаю, что истина лежит посередине, и число знаков, таким образом, около 250.

Знаки эти, как показывает уже беглое ознакомление с ними, имеют или стилизованный рисуночный, или линейный характер. Если же при этом мы учтем число знаков, которое слишком велико для того, чтобы говорить о слоговом письме, и слишком незначительно для чисто «словного» письма, то сам собой напрашивается вывод о том, что речь должна идти о смеси идеограмм и фонетических знаков.

И все же самой серьезной помехой к приемлемой и убедительной дешифровке письма и прочтению текстов является отнюдь не малочисленность найденных письменных памятников и даже не краткость их текстов. Наше полное незнание языка этой письменности — вот, пожалуй, наиболее серьезное препятствие.

MaxBooks.Ru 2007-2023