Первопечатная московская псалтырь в ГПБ В Ленинграде
В.И. Лукьяненко
Для изучения начальной истории русского книгопечатания особенный интерес представляет группа так называемых «анонимных» изданий. Как окончательно установлено советскими учеными, эти книги были выпущены в Москве в 50-60-х годах XVI века неизвестными мастерами, положившими начало русскому книгопечатанию приблизительно десятью годами раньше времени выхода первого датированного московского издания — Апостола 1564 года.
Из шести неоднократно исследованных и описанных анонимных изданий — трех Евангелий, двух Псалтырей и Триоди постной, — наименее изучена Псалтырь, отличающаяся от всех других московских первопечатных псалтырей целым рядом признаков архаичности. Причиной недостаточной изученности является библиографическая редкость этого издания, единственный известный экземпляр которого, очень неполный, хранится в Гос. библиотеке СССР им. В.И. Ленина, другой, описанный А.А. Гераклитовым, также не отличающийся хорошей сохранностью, в прошлом находился в библиотеке Саратовского университета. Описания, выполненные по этим экземплярам со всей возможной подробностью и тщательностью тем не менее не дают исчерпывающей характеристики первой анонимной Псалтыри.
После того, как в фондах ГПБ были обнаружены два другие ее экземпляра более удовлетворительной сохранности, появилась возможность дополнить сделанные ранее описания и несколько уточнить существующие представления о соотношении ранней московской Псалтыри с другими изданиями анонимной типографии. Листовой состав издания: (1)2 (2)8 - (29)8 (30)6 (31)8 - (36)8 (37)2 = 282 нн лл., 2°.
Лл. 232 и 282, отсутствующие во всех известных экземплярах, оставались пустыми. Сигнатур по тетрадям нет. Полный набор страниц — 16 строк. Высота десяти строк — 108 мм. На полях книги кирилловскими цифрами обозначены номера кафизм и псалмов.
В начале на двух листах помещены вступительные молитвы к чтению Псалтыри — «Разумно да будет како начати иноку особь пети псалтирь». Лл. 3-208 заняты псалмами, составляющими кафизмы, которым предшествует заголовок: «Давида пророка и царя песнь, кафисма глаголемая». Лл. 209-231 отведены псалмам избранным, озаглавленным «Песнь Моисеева во исходе». На обороте л. 231, где заканчивается раздел, набрано только пять строк. Л. 232 нет. На лл. 233-281 — «Многомилостивое, певаемое в праздники господския». Оборот л. 281 оставлен пустым. Книга напечатана тем же шрифтом, что и анонимное Евангелие. Как показали подробные исследования А.С. Зерновой, этот шрифт характеризуется наибольшим количеством графических особенностей, присущих русскому полууставу XV-XVI веков, а напечатанные им издания — своеобразными написаниями некоторых слов, принятыми в русской рукописной книге того же времени. Такие наблюдения позволили исследователю условно обозначить Псалтырь и Евангелие как издания «первого шрифта» анонимной типографии. Однако же в последующей литературе в соответствии с другой условной терминологией Евангелие более известно как «среднешрифтное» Евангелие в отличие от Евангелия «узкошрифтного» и «широкошрифтного». В данной статье используются эти наиболее принятые в настоящее время обозначения и для удобства изложения распространяются на Псалтырь, которую в дальнейшем мы будем называть среднешрифтной Псалтырью.
К существующему подробному описанию ее шрифта и набора можно лишь добавить, что знак сокращения в виде двух точек (вернее косых черточек) над сокращаемым словом в тексте среднешрифтной Псалтыри означает не только пропуск буквы «и» или «й», но и некоторых других гласных на конце слова, например, «юса» малого в значении «я» или йотованного «а» (рис. 1). Точно такие сокращения наряду с полными написаниями тех же слов имеются в русских рукописных псалтырях первой половины XVI века.
Экземпляры ГПБ позволяют полнее охарактеризовать украшения книги. Второй, третий и четвертый ее разделы открываются заставками, гравированными на двух досках по разным рисункам. Первая из них (рис. 2), помещенная перед разделом кафизм на л. 3, отсутствующем в экземпляре Ленинской библиотеки, впервые описана Е.Л. Немировским1 Е.Л. Немировский. Орнаментика первых московских печатных книг. Труды НИИ Полиграфмаш, вып. 21. М., 1962, стр. 64-65. по оттиску в рукописном четвероевангелии Центрального Государственного архива древних актов.
Вторая, отпечатанная дважды перед разделами «Песнь Моисеова» и «Многомилостивое» (лл. 209, 233), использованная также и в среднешрифтном Евангелии, подробно охарактеризована А.С. Зерновой и воспроизведена в альбоме старопечатных орнаментов. Во всех известных экземплярах среднешрифтной Псалтыри эта заставка оттиснута испорченной от употребления покоробившейся доской, вследствие чего боковые выступы ее нижнего основания почти совсем не отпечатались.
Заставка (см. рис. 2) не обнаружена в каких бы то ни было других изданиях, но по композиции и мотивам рисунка она очень напоминает две первопечатных заставки, одна из которых (рис. 3) представлена в среднешрифтном Евангелии перед Евангелием Марка, вторая (рис. 4) в том же разделе узкошрифтного Евангелия. Главной центральной деталью всех трех сопоставляемых заставок являются две симметрично расходящиеся ветви с листьями и плодами — мотив, наиболее характерный для московских изданий XVI-XVII веков. Но в двух заставках (рис. 2, рис. 3) он сочетается с мелкими трилистниками, которые заполняют внутреннее пространство, покрывая ветви или образуя букет. В обоих случаях листья одинаково плоски и безжизненны, благодаря однообразной штриховке параллельными линиями.
На третьей заставке (рис. 4), выполненной в другой манере, схематичные трилистники заменены свободно стелющимися листьями, заштрихованными сообразно с формой листа. На этом третьем клише аналогично изменились и другие мотивы рисунка: более естественные очертания приняли лиственные гирлянды, обрамляющие прямоугольную заставку, наружные ее украшения, на заставках (рис. 2, рис. 3) имеющие вид плоских темных веточек и — в одном случае (рис. 2) — треугольной шишки, уступили место более рельефным округлым формам.
Нельзя не отметить, что орнаментальное завершение углов тонкой веточкой, выполненной в южнославянском стиле одним темным штрихом, в дальнейшем не привилось украшениям русских старопечатных книг. Оно использовано только во всех широких заставках Евангелия (рис. 3, рис. 5) и Псалтыри (рис. 2) среднего шрифта, а также в Евангелии узкошрифтном, в одной из его заставок, отпечатанной той же доской, которая была употреблена в среднешрифтном Евангелии (рис. 6).
Целый ряд мелких особенностей, отличающих заставку (рис. 4) от двух других сходных с ней орнаментов, отражает характерный для орнаментики первых русских изданий переход от плоских схематичных рисунков нововизантийского и южнославянского стилей к рельефным формам так называемого травного орнамента. Заставка среднешрифтной Псалтыри (рис. 2), выполненная в более архаической манере, несомненно, была выгравирована по одному из ранних вариантов рисунка, переработанного в дальнейшем в том стиле, который характеризует русскую печатную книгу XVI-XVII веков.
Для оформления московской первопечатной Псалтыри по примеру современных ей рукописных книг потребовалось большое количество гравированных инициалов, выделяющих начало каждого псалма, кафизмы и некоторых других подразделов. Крупных фигурных инициалов (высотой в 6 строк набора) в издании 21, два из которых — И и X (рис. 7) — впервые установлены по экземплярам ГПБ.
Фигурные инициалы оттиснуты двенадцатью досками в начале каждой из двадцати кафизм и перед разделом «Песнь Моисеова».
Рисунки фигурных инициалов составлены из тех же растительных мотивов, что и заставки среднешрифтных Псалтыри и Евангелия (см. рис. 2, рис. 3): трилистников, лиственных гирлянд, дополненных во многих случаях тонкими темными веточками (см. рис. 7), чрезвычайно похожими на угловые завершения этих заставок. Данный мотив, характерный для орнаментики анонимных изданий, в русских печатных книгах последующего времени не повторялся.
В издании широко использованы гравированные инициалы простой формы, оттиснутые киноварью в начале каждого псалма и каждой главы раздела «Многомилостивое». Сходные по рисунку с заглавными буквами литого шрифта, они отличаются от последних лишь размером (высота трех строк набора) да незначительными орнаментальными добавлениями в виде крупных точек, пересекающих мачты букв, или отдельных растительных завитков. Такие инициалы имеются почти на все буквы алфавита: А (двух рисунков), Б (не менее, чем двух рисунков), В, Г, Д, Ж, И, К, М (двух рисунков), И, О, П, Р, С, Т, От, омега, Ч, X, Д. Очень похожие заглавные буквы В, И, Я, отпечатанные, возможно, теми же самыми клише, использованы при оформлении среднешрифтного Евангелия (на лл. 1 об., 6, 288 об.). Инициалы этого вида очень напоминают такиеже простые заглавные буквы, оттиснутые киноварью, в изданиях краковского печатника Швайнпольта Фиоля.
Убранство книги дополняют две цельногравированные вязевые надписи — заголовки второго и третьего разделов издания. Благодаря широко и свободно расставленным буквам (показатель вязи 1:6 — отношение ширины буквы к ее высоте), они читаются легко, несмотря на наличие подчиненных и сокращенных букв, а в отдельных случаях и мачтовых лигатур. Все заголовки Псалтыри, начало и конец каждого ее раздела, подраздела и все прописные буквы выделены киноварью, причем на границах красного и черного оттисков остались значительные следы смешения красок, позволяющие заключить, что издание печаталось в один прием двумя красками одновременно и эту работу выполняли неопытные печатники. Оба экземпляра ГПБ напечатаны на бумаге со знаками сферы. Преобладают сферы среднего и малого размеров. Эти филиграни варьируются приблизительно в двадцати видах. Вследствие отсутствия полного совпадения значительной части исследуемых филиграней со знаками, приведенными в справочниках, можно принять только крайние даты всех перечисленных близких вариантов: 1536-1577.
Сфера средней величины с инициалами J.B. представлена в пяти вариантах, близких знакам: Брике 14056 — 1548-1552 годов 14057— 1554 года, Лихачева 1288 — вторая половина XVI века, Тромонина 790 — 1564 года. Таким образом, вся группа знаков указывает на 1548-1564 годы. Большая сфера, поддерживаемая рукой, на бумаге экземпляров ГПБ представлена в шести вариантах. Некоторые из них имеют большое сходство со знаками Лихачева 1667 и 1668-1553 года, Тромонина 1258-1536 года; другие близкие варианты: Брике 13994 — 1550 года, Лихачева 1763 — 1555 года. Вся группа знаков приводит к 1536-1555 годам. Общими для всех перечисленных знаков являются 1548-1555 годы. Водяные знаки, обнаруженные в экземпляре ГБЛ, указывают на несколько другой хронологический период — 1550-1555 годы. Но такая небольшая разница, возможно, объясняется неполнотой московского экземпляра. Если, пользуясь данными экземпляров ГПБ, произвести дальнейший расчет на залежанность бумаги по методу В.Н. Щепкина, то время выхода среднешрифтной Псалтыри определяется в границах 1546/1547—1556/1557 годов.
Другие наиболее ранние издания анонимной типографии в результате аналогичных расчетов датируются следующим образом: Триодь постная 1547-1557 годы, Евангелие среднешрифтное и Евангелие узкошрифтное 1549-1559 годы. Метод датировки рукописных и старопечатных памятников при помощи изучения бумаги, как известно, позволяет определить время их появления в лучшем случае с точностью до одного десятилетия, поэтому, основываясь исключительно на анализе водяных знаков бумаги, невозможно установить, в какой последовательности выходили издания, отделенные одно от другого значительно меньшими хронологическими промежутками. Решению этого вопроса не могут помочь и вкладные записи, самая ранняя из которых, обнаруженная на экземпляре узкошрифтного Евангелия, датирована 1559 годом. Само собой разумеется, что отсутствие более ранних владельческих надписей на экземплярах других анонимных изданий отнюдь не свидетельствует о сравнительно позднем выпуске этих книг.
Единственными объективными реальными данными для уточнения датировки анонимных московских изданий являются мелкие отличительные особенности, характеризующие каждое из них со стороны техники и стиля оформления, степени изношенности шрифтов и клише. По заключению А.С. Зерновой, проделавшей в этом направлении большую работу, наиболее ранние книги, напечатанные в Москве, создавались в следующей последовательности: среднешрифтное Евангелие (около 1555 года), среднешрифтная Псалтырь (около 1555 года). Триодь постная (около 1556 года), узкошрифтное Евангелие (около 1560 года).
Наиболее убедительные выводы дает изучение оттисков одного и того же клише на страницах разных изданий. Позднее происхождение Псалтыри по сравнению с Евангелием одного с ней шрифта доказано с очевидной наглядностью при помощи анализа отпечатков, сделанных в обоих изданиях общей доской заставки. Аналогичным образом может быть установлено соотношение между средне- и узкошрифтным Евангелиями, очень близкими между собой по подбору и расположению гравированных украшений. Две заставки, открывающие «Евангелие от Луки» и «Соборник двенадцатем месяцем», все цельногравированные надписи — заголовки пяти разделов книги, а также фигурный инициал З в начале «Евангелия от Марка», оттиснуты в обоих изданиях одними и теми же досками. Однако отпечатки получились неравноценными, что особенно заметно на заставке «Евангелия от Луки» (рис. 5, рис. 6).
Мелкие детали рисунка, выполненные сплошным белым штрихом, во всех экземплярах среднешрифтного Евангелия переданы полно и отчетливо до мельчайших подробностей растительных мотивов (см. рис. 5). На заставке Евангелия узкошрифтного (рис. 6) тонкие белые линии часто прерываются, такие элементы узоров, как растительные усики, почки, мелкие листики во многих случаях исчезли совсем. Эта разница в оттисках объясняется тем, что тонкие бороздки, резанные в глубь доски, по мере употребления клише постепенно забивались типографской краской.
Следует отметить еще один дефект, видимый в обоих изданиях: в верхнем правом углу доска дала небольшую трещину, которая значительно заметнее на оттиске из узкошрифтного Евангелия, что совершенно очевидно при увеличенной съемке этой части заставки (рис. 8). Таким образом, можно заключить, что заставка в среднешрифтном Евангелии отпечатана сравнительно новой доской, которая затем в более изношенном состоянии была использована при оформлении узкошрифтного Евангелия. Следовательно, оно является более поздним из двух сопоставляемых изданий. Такой вывод подтверждается характеристикой шрифтов обоих Евангелий и наличием нумерации хотя бы на отдельных листах Евангелия узкошрифтного, тогда как в другом из них фолиации и сигнатуры отсутствуют совсем.
Труднее установить последовательность между Евангелием узкошрифтным и исследуемой Псалтырью. При решении этого вопроса следует учесть, что раннее среднешрифтное Евангелие связано с Псалтырью более тесно, чем с каким-нибудь другим из известных издании. Одни и тот же шрифт, общие доски инициалов и одной из заставок, одинаковые приемы набора и техника печати, близкая манера рисунков украшений и полное отсутствие фолиаций и сигнатур в обоих изданиях. Все эти общие черты, которые выделяют Евангелие и Псалтырь среднего шрифта среди остальных издании анонимной типографии, обусловлены не параллелизмом содержания книг, а, по-видимому, тем, что над ними работали одни и те же мастера, располагавшие одинаково небольшими запасами опыта и средств для оформления изданий.
Конечно, и другое Евангелие по технике и стилю оформления недалеко отстоит от этих двух изданий. О его связи с более ранним Евангелием наглядно свидетельствует общность типографских клише; на близость к Псалтыри указывают рисунки одной из заставок и трех инициалов; В, К, П, очень похожих на соответствующие фигурные буквы Псалтыри. Но эта заставка (рис. 4), как было отмечено, появилась в результате дальнейшей эволюции одного из орнаментов, использованных для украшения более раннего Евангелия и Псалтыри. Три указанных инициала, не встречающиеся в других изданиях, по-видимому, были выгравированы специально для второго Евангелия. Очень показателен тот факт, что ни один из них не нашел места в Псалтыри, хотя при ее оформлении были использованы все подходящие к тексту гравированные буквы из более раннего Евангелия и этих букв не хватало. Стремясь увеличить и разнообразить свои художественные средства, мастера Псалтыри, возможно, вынуждены были по нескольку раз переделывать одну и ту же гравированную доску, но не позаимствовали ни одного украшения из узкошрифтного Евангелия, к работе над которым, по всей вероятности, приступили несколько позже. Среднешрифтная Псалтырь, по-видимому, была издана после первого, но раньше второго Евангелия.
Исходя из того, что четыре наиболее ранние издания московской анонимной типографии — два Евангелия, Триодь постная и Псалтырь — были напечатаны в 1553-155921553 г. указан в послесловии московского первопечатного Апостола как время первых опытов русского книгопечатания. Апостол. М., 1565, л. 260 об. годах, Псалтырь, выпущенная вторым или третьим изданием, может быть датирована 1555-1557 годами, что не противоречит показаниям ее бумаги3О месте Триоди постной среди остальных анонимных изданий мнения исследователей серьезно расходятся..
Два экземпляра среднешрифтной Псалтыри, хранящиеся в ГПБ, поступили сюда в 1928 году вместе со всеми рукописными и старопечатными фондами бывшей Казанской Духовной Академии. До 1855 года эти две книги принадлежали библиотеке бывшего Соловецкого монастыря, о чем свидетельствуют пометки на внутренней стороне переплетов.
В первом экземпляре недостает лишь двух пустых листов, но многие сохранившиеся листы оборваны по краям и подклеены бумагой XVI-XVII веков. Отдельные места текста поверх типографской краски обведены железистыми чернилами или красной акварелью, в ряде случаев размытой во время реставрации книги. На л. 127 об. в начале строки 7 нарисована теми же старыми чернилами крупная заглавная буква И. На полупустом обороте л. 231 — концовка, нарисованная красками, ниже можно различить следы выскобленной надписи, которая была сделана коричневыми железистыми чернилами.
Между 2-м и 3-м листами книги, перед началом псалмов, которым в псалтырях XVII века предшествует обычно изображение царя Давида, имеется вставной пустой лист без водяного знака, но заметно отличающийся от бумаги издания более тонкими и частыми вержерами. Отсутствие водяного знака затрудняет его датировку, тем самым осложняя решение вопроса о происхождении этого пустого листа и о его значимости для объема издания. Но тот факт, что такая же бумага была употреблена и на оклейку внутренней стороны переплета описываемого экземпляра, переплетенного московским мастером XVII века, свидетельствует о ее сравнительно позднем происхождении, а следовательно, и о сравнительно позднем происхождении вставного листа, не входящего в состав издания. Наличие дополнительного пустого листа, вклеенного на место традиционного для Псалтыри изображения, отсутствовавшего в первопечатном издании, видимо, объясняется манерой наших старых переплетчиков восполнять пустыми листами как действительно, так и мнимо утраченные листы старопечатных изданий.
Во втором экземпляре также оборваны и подклеены многие листы; утраченные лл. 22, 25, 98, 172, 189, 190-193, 229 заменены рукописными. В конце книги приплетена рукопись в 30 лл. — «Служба в первую субботу великого поста», не входящая в состав Псалтыри. Это добавление, как и значительная часть других рукописных вставок, написано полууставом XVI века на бумаге со следующими филигранями:
1) маленькая рука с розеткой над пальцами — знак не определен;
2) большая рука с розеткой над пальцами — Лихачев 1850 — 1562;
3) маленькая рука в рукавичке с короной над пальцами — Лихачев 3453 — 1564 года (знак заимствован Н.П. Лихачевым из московского Апостола 1564 года);
4) розетка — Лихачев 1908 — 1567 года.
Таким образом, все эти знаки, указывающие на шестидесятые годы XVI века, подтверждают сравнительно раннее происхождение Псалтыри. Оба экземпляра ГПБ облачены в кожаные на досках переплеты московской работы середины XVII века.