Археологические памятники письменности - страница 2
За последние годы изучением знаков на русских монетах занялся Н.В. Энговатов. Использовав однотипность надписей и повторяемость в них загадочных знаков, он составил таблицу с указанием их предполагаемого звукового значения; значение это определялось местом знака в слове, написанном кирилловскими буквами. Возможно, знаки на монетах представляют собой протоглаголические буквы. Не исключено также, что эти знаки — результат воспроизведения ошибок со старейших штемпелей или взаимовлияния кириллических и глаголических начертаний.
Н.В. Энговатов выдвинул, кроме того, оригинальную, но довольно спорную гипотезу происхождения глаголицы. Согласно Н.В. Энговатову, глаголические буквы были образованы путем лигатурных сочетаний из графически более простых протоглаголических букв (встречающихся на русских монетах XI века). При этом подбор протоглаголических букв для образования из них букв глаголицы производился, согласно Н.В. Энговатову, в соответствии с начальными звуками названий букв глаголицы; так, глаголическая буква «аз» была образована как лигатура из протоглаголических букв «а» + «з», глаголическая «буки» — из «б» + «у», «веди» — из «в» + «е» и т.п.
Основной недостаток этой гипотезы в том, что она предполагает, будто названия глаголических букв существовали до появления этих букв. Между тем названия обычно присваивались буквам с мнемотехническими целями, т.е. для облегчения их запоминания, и возникали, как правило, одним из трех путей:
1) из названия логограммы, от которой происходила данная буква (египетская теория возникновения названий большинства финикийских букв);
2) на основе сходства формы буквы с формой какого-либо предмета, первый звук наименования которого совпадал со звуковым значением буквы или на основе того же акрофонического принципа, но без учета формы буквы (теория самостоятельного происхождения названий финикийских букв);
3) путем одновременного заимствования одним народом у другого (например, греками у финикийцев) как самих букв, так и их наименований. Что касается славянских букв, то их названия несомненно были созданы с мнемотехническими целями и по образцу греческого алфавита, только не путем заимствования, а путем самостоятельного образования названий на основе акрофонического принципа и в ряде случаев с учетом формы буквы (например, название кирилловской буквы «ферт»).
Отсюда следует, что выдвинутая Н.В. Энговатовым гипотеза происхождения формы глаголических букв оказалась бы возможной лишь при одном условии — при условии, что ко времени создания глаголических букв на основе протоглаголических уже существовали бы кирилловские буквы с их традиционными названиями. Только в этом случае создатели глаголицы могли бы использовать протоглаголические буквы как графические элементы новых, глаголических букв, (сочетая их в лигатуры в соответствии с названиями букв кириллицы).
Это могло бы произойти при возрождении глаголицы как тайнописи в период преследования католическим духовенством книг, написанных кириллицей. Надлежит, однако, отметить, что Н.В. Энговатов — сторонник теории о более позднем создании кириллицы по сравнению с глаголицей.
Наряду с кирилловскими буквами и предполагаемыми протоглаголическими знаками, на монетах XI в. часто встречаются также лично-родовые знаки русских князей.
Хотя бы и косвенно, но говорят в пользу существования письменности в дохристианской Руси многочисленные памятники русского кирилловского письма X—XI вв., найденные за последние годы. Так, памятником торгово-бытовой письменности начала X в. является надпись «гороухша», обнаруженная Д. А. Авдусиным. Еще многочисленней памятники XI в. (надписи на стенах Софийского собора в Новгороде, изученные В. Н. Щепкиным, новгородские берестяные грамоты, опубликованные А. В. Арциховским, надписи на строительных плитах, кирпичах, сапожных колодках и т.д.).
Памятники эти показывают, что письменность получила на Руси к X—XI вв. широкое распространение, в том числе в быту самых различных слоев населения; это подтверждает вывод, что письменность существовала к тому времени уже несколько столетий. Об том же свидетельствует высокое мастерство, которого достигло на Руси XI в. оформление письменных памятников (например, «Остромирова евангелия»).
Таким образом, выводы о существовании письма у славян, в частности на Руси, в дохристианский период, а также о трех вероятных видах этого письма (счетно-тамгового, протокириллического и протоглаголического) подкрепляются документальными свидетельствами как летописными, так и археологическими.
Из этих свидетельств о счетно-тамговом славянском письме прямо говорится в сказании Черноризца Храбра; к этому же письму, вероятно, относятся свидетельства Ибн-Фодлана, Эль-Массуди и, возможно, Ибн-эль-Недима; пережитками этого письма, видимо, являются княжеские знаки на русских монетах XI в., многие знаки на дрогичинских пломбах и т.д.
К протокириллическому славянскому письму, несомненно, относится другое свидетельство Храбра, легенды о введении видоизмененного греческого письма у западных славян Иеронимом, у болгар Кириллом Каппадокийским и у восточных славян императором Василием Македонцем; к этому же письму, по-видимому, относятся свидетельства договоров Олега и Игоря с Византией, мораво-паннонского жития Кирилла и жития Мефодия.
Наиболее вероятными памятниками протоглаголического письма являются алекановская надпись и знаки, заменяющие кирилловские буквы на русских монетах XI в.; к памятникам этого письма, возможно, относится также надпись Ибн-эль-Недима, некоторые знаки на дрогичинских пломбах, на горшках и бляхах, найденных под Тверью, на старинных русских пряслицах, календарях и т.п.
Не являются памятниками славянского письма причерноморские знаки (сарматские) и знаки, открытые при раскопках на Дону (тюркские), хотя они, может быть, и оказали влияние на славянское протоглаголическое письмо.
В свете этих данных применение славянами в дохристианский период самобытного счетно-тамгового и возникшего на греческой основе протокириллического письма представляется несомненным. Более спорным остается вопрос о протоглаголическом письме. Несомненных литературных свидетельств об этом письме не имеется; большинство же предполагаемых памятников этого письма не расшифровано (алекановская, самоквасовская надписи и др.), а в отношении немногих расшифрованных (знаки, заменяющие кирилловские буквы на русских монетах XI в.) их протоглаголический характер не доказан, хотя очень вероятен.
Сравнительная немногочисленность дошедших до нас памятников дохристианского славянского письма, видимо, обусловлена недолговечностью древнейших славянских материалов для письма — дерева и бересты.