Филиппины

Филиппины включают примерно 7000 островов, в основном небольших; лишь одиннадцать островов являются в какой-то мере значительными, причем восемь из них занимают свыше 270 тысяч кв. км из общей площади архипелага в 300 тысяч кв. км. Два основных острова — Лусон и Минданао — превосходят по площади все остальные острова, вместе взятые. Местное население, насчитывающее около 20 миллионов человек¹В 1961 г. около 27,5 миллиона человек. — Прим. ред., говорит на языках малайско-полинезийской семьи. Численность трех основных языковых групп филиппинцев, христиан по вероисповеданию, превосходит 15 миллионов человек; в их число входят:

Бисайя, или висайя (свыше 8 миллионов человек), составляющие основную массу населения островов центральной части архипелага, а также северного и восточного побережий Минданао. К моменту открытия Филиппин испанцами бисайя, пожалуй, были наиболее культурной народностью архипелага; испанцы называли их «пинтадос», так как они раскрашивали свое тело.
Тагалоги, или тагалы (около 4 миллионов человек), основное население центрального Лусона, включая Манилу, а также значительной части Минданао. В настоящее время они являются наиболее передовой и энергичной группой филиппинцев. Они живут в наиболее плотно населенной части архипелага и по сравнению с другими группами населения занимают фактически преобладающее положение. Язык их более благозвучен, однороден и развит, чем все другие языки Филиппин, и понятен каждому образованному филиппинцу.
Илоко, или илоканы (около 3 миллионов человек); большинство из них живет в западной части северного Лусона.

Другими важными языками Филиппин являются следующие:

Пангасинанский, на котором говорит около 600 тысяч человек, живущих преимущественно в провинции Пангасинан, на границе с Лингайенским заливом (северный Лусон).
Пампанганский, на котором говорит свыше 600 тысяч человек, преимущественно в провинции Пампанга, на северном побережье Манильского залива.
Бикольский, на котором говорит около 1,3 миллиона человек, живущих преимущественно на Лусоне (Альбай, Камаринес Норте и Камаринес Сур).

Особого упоминания заслуживают острова Палаван и Миндоро, так как только здесь сохранились пережитки древних алфавитов, существовавших на архипелаге. Палаван расположен поперек пролива, разделяющего северное Борнео и Филиппины. Это длинный и узкий остров, площадь которого равна 12 тысячам кв. км. За последние шестьдесят лет численность его населения возросла с 5,5 тысячи до 55 тысяч человек.

По вероисповеданию население острова делится на четыре группы:

христиан, которыми являются главным образом бисайя, живущие в прибрежных городах;
мусульман, или «мавров», населяющих южную часть острова;
«негритосов», незначительное число которых живет в северных районах острова;
язычников тагбануа (некоторая часть их обращена в ислам), живущих в преобладающей части остальных внутренних районов острова.

Миндоро расположен к югу от Лусона; его протяженность с северо-запада на юго-восток равна 175 км, а с северо-востока на юго-запад — 90 км; площадь его — 9,8 тысячи кв. км. На острове насчитывается около 50 тысяч христиан, остальные 20 тысяч жителей — язычники мангйан, или мангвйан, населяющие внутреннюю часть этого большого острова.

Тагбануа и мангйан относятся к малайской семье и подразделяются на несколько племен. Наиболее важным из племен тагбануа является племя апураванов — приветливых и доброжелательных людей; это единственный народ, знающий грамоту. Однако его древняя культура быстро исчезает. Небольшое число представителей старшего поколения еще помнит старую письменность, но племенные власти с неодобрением относятся к ее употреблению.

Если не считать двух основных островов архипелага — Лусона и Минданао, больше всего языческого населения на Миндоро. Термин мангйан, по сути дела, представляет собой имя нарицательное, значащее «лесной человек», и может быть применен к самым разным нецивилизованным племенам архипелага. В состав мангйан острова Миндоро входят:

Бухилы, или букилы (само слово значит «страна»), которые населяют территорию, простирающуюся от Булалакао до района Науджана и до Абра де Илог (7250 человек). Они смешаны с негритосами. По их преданиям, они жили первоначально на острове Таблас и были насильно переселены на Миндоро испанцами. II ре дания же говорят и о том, что уровень их культуры до испанского завоевания был значительно выше; существовала письменность - материалом для письма служили банановые листья. По языку бухилы отличаются от остальных мангйан острова Миндоро.
Ханоно-о, называемые также хабанами (то есть яванцами), или хампанганами они ведут тот же образ жизни, какой вели их предки за много веков до испанского завоевания. Их насчитывается до 10 000 человек; они населяют территорию к северу от Булалакао до Богабонга, в середине острова, и говорят на южномангйанском, или хампанганском, диалекте. «Это счастливый, добрый и приветливый народ, готовый пройти любое расстояние, лишь бы его не беспокоили; по-видимому, самым легким способом избежать беспокойств оказалось уйти в горы».

Происхождение филиппинских письменностей

Проблему происхождения филиппинских письменностей принято считать значительно более сложной, чем она есть на самом деле. В конце XVII и начале XVIII в. испанцы связывали филиппинские письменности с письменностями Малайского архипелага; великий немецкий ученый Гумбольдт и другие современные ему ученые доказали эту связь.

Однако в 1852 г. крупный авторитет в области малайских языков, англичанин Крофорд выдвинул другую гипотезу Он писал: «Малайцы... не имеют в настоящее время собственного алфавита, тагальский же алфавит весьма своеобразен и мало сходен с какой бы то ни было письменностью народов западной части архипелага» Мнение Крофорда сводилось вкратце к тому, что «тагальский алфавит... является, судя по всему, оригинальным местным изобретением; бесспорных данных, которые подтверждали бы его заимствование из чужеземного источника, нет». Эта точка зрения не получила поддержки других ученых. Общее признание получила теория связи филиппинских письменностей с туземными малайскими письменностями.

Недавно была выдвинута новая гипотеза: крупнейший специалист по филиппинским письменностям Флетчер Гарднер предположил, что филиппинские письменности не связаны с письменностями Малайского архипелага, а придуманы в древние времена индийскими жрецами, которые опирались в своем изобретении на письменность кхароштхи и разные виды письма брахми. Будучи знакомы с некоторыми или, быть может, со всеми древним системами письма, эти жрецы смогли выбрать необходимые для данных письменностей буквы из числа наиболее распространенных букв различных древних индийских письменностей, в частности из алфавита кхароштхи. Это было нетрудно, так как «им приходились иметь дело самое большее с 17 буквами из 40, имеющихся в каждой из разновидностей письма эпохи Ашоки».

Любопытная гипотеза Гарднера, которую хорошо подтверждает, как ему кажется, «то обстоятельство, что формы всех букв трех живых местных языков Филиппин очень просты и удобны для скорописи», на самом деле доказывает лишь то, насколько может быть ненадежна теория, не подтвержденная фактами. Факты же таковы:

нет данных, указывающих на существование во времена Ашоки (III в. до н.э.) непосредственных контактов индийцев с Филиппинами;
ни одна филиппинская система письма, древняя или современная, не может рассматриваться как прямо восходящая к какой-либо древней индийской письменности;
отдельные буквы различных филиппинских письменностей, как древних, так и современных, можно сравнивать не только с отдельными буквами разных видов письма брахми и кхароштхи (что делает Гарднер), но также и с отдельными буквами разновидностей арамейского и даже средневекового латинского алфавита. Таким образом, прямая связь филиппинских письменностей с индийскими так же недоказуема, как недоказуема их связь с арамейскими алфавитами и их ответвлениями или же с какими-либо ответвлениями латинского алфавита;
нет данных, которые позволили бы отнести возникновение филиппинских письменностей ко времени, предшествующему оккупации архипелага яванской империей Маджапахит;
таким образом, я полагаю, что филиппинские письменности произошли прямо или косвенно от древнеяванской письменности, или письма кави. Не исключено, что посредником между ними было бугийское письмо, поскольку многие характерные черты бугийского письма свойственны также и филиппинским письменностям, в частности тагальской; это доказал, в частности, Лендойро в своей книге о тагальском языке.