Моравская миссия Константина
Великая Моравия в середине IX была одним из крупнейших европейских государств. В ее состав входили Моравия, Словакия, Малая Польша, Лужица, земля бодричей. Столицей был город Велеград. В Великой Моравии к этому времени было введено христианство по римскому обряду. Богослужение проходило на латинском языке, которого местное население не понимало, а церковная власть находилась в руках баварского духовенства. Зависимость от него мешала моравскому князю Ростиславу проводить свою внешнюю и внутреннюю политику: в это время он вел борьбу с королем Людовиком Немецким, которого баварское духовенство поддерживало. В 863 году Людовик заключил союз с Болга-рией, поэтому Ростиславу необходимо было найти союзника. Им стала Византия. Ростислав принимает решение о создании с ее помощью собственной церковной организации и о введении славянского языка в богослужение. Это должно было обеспечить ему независимость в вопросах идеологии.
Возможно, первоначально он обратился с подобной просьбой в Рим, но, видимо, не нашел там поддержки. Позже папа Адриан II писал Ростиславу: "Вы просили себе учителя не только у этого светлейшего престола, но и у благоверного императора Михаила. Император послал вам блаженного Константина Философа вместе с братом прежде, чем мы успели послать кого-либо".
В 863 году Ростислав обращается за помощью к византийскому императору Михаилу III. "Наши люди отвергли язычество, и придерживаются христианского закона, но мы не имеем такого учителя, который бы на нашем языке проповедовал истинную христианскую веру, чтобы, глядя на нас, и другие страны уподобились нам. Поэтому пошли нам, владыка, епископа и учителя такого. От вас исходит добрый закон во все страны" сообщает нам Житие Константина Философа.
Ростислав просит не просто проповедника, но епископа, который наладил бы и возглавил церковную организацию в Моравии. Византийский патриарх, не мог назначать епископов в земли, находящиеся под юрисдикцией римской курии. Поэтому он послал Константина, не наделенного официальными полномочиями. Возможно, именно поэтому не сохранилось никаких византийских документов, свидетельствующих об этой миссии.
"И цесарь собрав собор, призвал Константина Философа, дал знать ему об этом деле и сказал: "Философ, знаю, что ты утомлен, но подобает тебе туда идти, ибо дела этого никто совершить не может, только ты". Отвечал Философ: "Тело мое утомлено и я болен, но я пойду туда с радостью, если есть у них буквы для их языка". И сказал цесарь ему: "Дед мой, и отец мой, и иные многие искали и не обрели, как же я могу их обрести?" Философ же сказал: "Кто может записать на воде беседу и (кто захочет) прослыть еретиком?" Отвечал же ему снова цесарь с дядей своим Вардой: "Если захочешь, то может тебе дать (их) Бог, что дает всем, кто просит без сомнения, и открывает стучащим".
Так передает Житие Константина его разговор с императором, хотя вряд ли он был действительно таким. Константин Философ, один из образованнейших людей своего времени, хорошо знавший славянский язык, не мог не знать об отсутствии собственной азбуки и письменности у славян. К тому же подготовка поездки к славянам, началась, как мы предположили, значительно раньше.
Император совершенно определенно говорит, что эта проблема волновала не только его, но и его отца и деда. Предыдущие неудачные попытки создания славянской азбуки не случайно относятся к 20-40-м гг. IX века, когда Византии наконец удалось упрочить свою власть над славянским населением Македонии и Греции. Они, несомненно, были связаны с организацией христианской миссии среди славян. Принятие ими христианства должно было прочно связать славян с Империей и покончить с их постоянными восстаниями против византийской власти. Константин продолжил предшествующую традицию, и его работа, как уже было сказано, началась задолго до посольства Ростислава. Несмотря на сообщение Жития о создании азбуки одним Константином, в нем косвенно говорится о наличии у него помощников: "Пошел же Философ и по старому обычаю стал на молитву и с иными помощниками. И вскоре открыл ему их Бог, что внимает молитвам рабов своих, и тогда сложил письмена, и начал писать слова Евангелия "Вначале было Слово...".
Диалог с императором, помещенный в Житии, видимо, должен был защитить Константина и его детище от обвинений в ереси, а также показать, что вся миссия была санкционирована императором, а не была собственной инициативой Константина. Именно этот отрывок дает современным исследователям один из основных аргументов концепции об отсутствии письменности у славян до Константина. Ведь здесь приводится обоснование необходимости введения азбуки у народа, который ее никогда не имел.
О попытках фиксации на письме звуков славянской речи говорит черноризец Храбр в своем сочинении "О письменах". Он пишет, что еще в период язычества славяне "чрътами и резами четеху и гатааху", т.е. считали (или читали) и гадали. Об этих "чертах и резах" высказывались самые разнообразные предположения. Никаких следов их не сохранилось, и можно предположить, что они имели очень ограниченные функции, т.к. славяне, крестившись и узнав латинский и греческий языки, стали их буквами "без устроения" пытаться записывать свою речь.
"Но как можно хорошо написать греческими буквами Бог или живот, или дзело, или церковь, или чаяние, или широта, или ядъ, или юность, или язык и другие подобные им?". Здесь черноризец Храбр указывает слова в которых употреблялись звуки, отсутствующие в греческом или латинском языках: б, которой не было в греческом, ж, дз, ц, ч, ш, щ, носовые и редуцированные (неполные) гласные. Поэтому в передаче этих букв царил произвол и хаос. "И так продолжалось много лет", - добавляет Храбр. Надо отметить, что судя по перечисленным словам, проблемы в написании возникали не только в христианских терминах, как это себе представляют некоторые ученые, но и в широко употребляемой бытовой лексике. Видимо, и для ее записи существовавших до Константина графических средств не хватало.
Перед Константином Философом и Мефодием стояли трудные задачи. Надо было не только придумать новые буквы, в том числе для специфических славянских звуков. Необходимо было проду-мать построение письменной речи, поскольку она не могла не отличаться от разговорного славянского языка, а также от построения греческого и латинского книжного языка. У славян не существовало достаточного числа слов и понятий, необходимых для правильной передачи Священного Писания. Они должны были быть специально созданы. К тому же, надо было в короткий срок перевести значительный объем текста на язык, никогда не имевший письменной литературной традиции.
Константином был создана азбука, названная впоследствии "глаголицей". Она учитывала все особенности звуков славянской речи. Создателями нового письменного языка были найдены возможнос-ти для передачи свойственной греческим текстам сложной структуры предложений средствами живой славянской речи. В основу перевода был положен тот славянский диалект, который был известен Константину и Мефодию - диалект славян, живших в крупном греческом городе Фессалоники. Часть терминов была заимствована из греческого языка, а часть - была создана специально для славянских переводов. До отъезда в Моравию был сделан перевод краткого Евангелия-апракос, употреблявшегося в богослужении.