Книга XX века - страница 4
Активизируется композиционная роль фотографии в книге. Вырабатываются характерно-конструктивистские приемы верстки фотоснимков по диагонали страницы или разворота, без полей под обрез. Возникает, наконец, фотообложка, всю поверхность которой занимает крупный снимок, служащий фоном для надписей. Фотография оборачивается лицом книги. В 1923 г. вышло первое издание поэмы В. Маяковского «Про это», иллюстрированное фотомонтажами Родченко. Фотография в поэтической книге использована не в ее документальном значении. Мир, зафиксированный аппаратом, был расчленен на составные элементы и выстроен заново, в соответствии с иной художественной задачей. В монтаже сталкиваются изображения, снятые в различных ракурсах, напечатанные в разных масштабах. Они странно взаимодействуют в сложном, далеком от реального, изобразительном пространстве. Из столкновения контрастных фрагментов возникают новые смыслы, не присущие исходному материалу. К стихам, построенным на гиперболах, на подчеркивании экспрессивных деталей, художник подобрал столь же активные средства пластического выражения
Характерным воплощением этих тенденций стал журнал «СССР на стройке», выходивший на нескольких языках. Здесь выработался жанр патетического фоторепортажа, объединяющего снимки многих авторов в единое, последовательно разворачивающееся зрелище. Лучшие из его номеров монтировались такими мастерами, как Лисицкий, Родченко и Степанова, а также Фаворский. Родившись в экспериментальной авангардистской, преимущественно поэтической книге, русский конструктивизм приобретал в изданиях начала 30-х гг. существенно иную социально-культурную окраску, стремился быть «политически активной» художественной формой. Его стилистика, значительно унифицированная и упрощенная, охватывала широкую сферу массовых агитационных изданий.
В Западной Европе конструктивистская «новая типография» нашла себе наиболее подготовленную почву прежде всего в Германии, в работах Я. Чихольда, ставшего и теоретиком строго функциональной типографской формы и в издательской деятельности Баухауза — высшей художественной школы нового типа, где разрабатывались и пропагандировались методы строго функционального проектирования архитектуры и художественно-бытовых предметов. В полиграфической деятельности этого интернационального по своему составу учреждения принимали участие Лисицкий, венгерский художник и фотограф Л. Мохой-Надьи др. Новаторское полиграфическое искусство нашло приверженцев также в Голландии (здесь центром его стал журнал «Де стиль» во главе с архитектором Т. ван Дусбургом), Польше, Чехословакии, Швейцарии. Тесно связанное с аналогичными тенденциями в архитектуре и других искусствах, связанных с организацией жизненной среды, оно, таким образом, стало явлением международным. При всем том конструктивизм вовсе не подчинил своему энер-гичному влиянию целиком книжную культуру двадцатых годов.
Книга более традиционная не только повсеместно преобладала количественно, но и намечала собственные пути художественного развития. Основным центром консервативных тенденций была Англия. Развивая реформы У. Морриса, английские печатники сохраняли свою верность историческим образцам, приспособив в то же время их принципы к технологиям более массовой машинной печати. По их мнению, какое-либо резкое новшество в композиции или в рисунке шрифта «создает барьер между автором и читателем, является ошибочным», а потому книга «требует почти беспрекословного подчинения традиции, и с полным на то основанием».
«Основные принципы набора не нуждаются в длительном обсуждении, поскольку они неизбежно обусловлены использованием алфавитного письма— той самой антиквой, которая признана всеми теми, для кого мы печатаем». Эта позиция, столь четко сформулированная в 1930 г. С. Морисоном, одним из ведущих деятелей так называемого «типографского возобновления», была основана на принципиальном отказе от какого-либо вмешательства в отношения читателя с текстом. Дело типографа лишь создать наиболее удобные и спокойные условия для такого общения, придав форме книги максимальную прозрачность, избегая привлекать к ней специальное внимание читателя. В наибольшей степени таким требованиям отвечала привычная классика, легко укладывавшаяся у своих «возобновителей» в нехитрые своды четко сформулированных рецептов: выбора гарнитуры и кегля, величины пробелов и отступов, длины строки, раскладки полей и т.п.
Наряду с англичанами к такой рецептуре были склонны и немецкие полиграфисты. С ее помощью создавалась книга безупречно культурная и изящная, по-своему строго функциональная (подчиненная удобствам чтения) и, как в ранние времена, чисто архитектоническая — избегающая художественных контактов с содержанием, строем, стилистикой текста.
Очевидно, что конструктивистский функционализм был противоположного свойства — активно вторгался в отношения читателя с книгой, диктовал определенное прочтение, агрессивно навязывал свои образы, ритмы, смыслы.