Книга и графика

Книга XX века - страница 7


Иллюстраторы поколения 30-х годов Д.А. Шмаринов, Е.А. Кибрик и др. создают монументальные графические серии, где с предельной конкретностью разрабатываются образы героев книги, эпизоды действия. Подробно изображается пространственная среда, чтобы создать у зрителя как можно более полное ощущение соприсутствия. Мир текста понимается как безусловная реальность, не опосредованная стилем автора, жанром и творческой задачей. Театральная мизансцена или кинематографический кадр служат образцом композиционного решения в графике. Эти принципы были оспорены и отвергнуты в начале 60-х годов. Художники нового поколения возвращались к экспрессивному и лаконичному рисованию, в самом движении пера или кисти несущему эмоциональный заряд. Вновь обостряется интерес к стилис-тическим особенностям текста, ищутся средства воплощения его ритмического строя, настроения, его драматизма, иронии или пафоса. Художник вновь хочет делать книгу целиком, не противопоставляя иллюстрирование шрифтовому или декоративному оформлению

В дальнейшем творческая задача иллюстратора усложняется. Пространство книжного листа обретает вновь глубину, но это уже не свободная от всяких ассоциаций конкретная среда изображаемого действия, какой она была в книгах 30—50-х гг. Скорее это материализованная духовная атмосфера текста, особое «пространство Достоевского» или «пространство Гоголя» со всеми подтекстами их многослойной смысловой структуры. В одних случаях это пространство психологическое, некая проекция духовного мира героя, в других оно может оказаться фантастическим или сказочным. Иллюстрация все чаще оказывается сложно-ассоциативной, порой аллегорической. Она открыто субъективна — это пристрастная, личная трактовка, индивидуальное ощущение мира писателя, не воспроизведение, а живой диалог с ним.

Функциональное разделение единого в прошлом книжного потока на ветви с ярко выраженной спецификой, в том числе и художественной, особенно четко определило самостоятельный путь развития детской книги. Нарядная «книжка-картинка» для малышей, сформировавшаяся как особый жанр книжного искусства в эпоху стиля модерн, активно развивалась на протяжении 1920-х годов. Наиболее яркие плоды принесло это развитие в послереволюционной России, главным образом в Петрограде-Ленинграде, где тогда работали такие мастера, как В.М. Конашевич и В.В. Лебедев.

Первый из них стал прямым наследником декоративно-каллиграфической традиции «Мира искусства», значительные представители которого — М.В. Добужинский С.М. Чехонин, Д.И. Митрохин — еще продолжали работать в той же области рядом с ним. В.М. Конашевич предпочитал рисовать пером упругой и подвижной, орнаментально-изящной в своих изгибах линией, легко подцвечивая свои, уже в черном цвете законченные и нарядные иллюстрации. Почти вычурной нарядностью отличались нарисованные им шрифты, изощренные очень индивидуальные орнаменты, по ритму и почерку прочно связанные с его изобразительной графикой. И в то же время Конашевич — неутомимый рассказчик, дополняющий в своих иллюстрациях текст десятками собственных, всегда забавных подробностей.

В. В. Лебедев, вместе с группировавшимися вокруг него более молодыми художниками детской книги, представлял иную тенденцию, восходящую к опытам авангардной живописи рубежа 1910—1920-х гг. и к его недавней работе в Петроградской плакатной мастерской «Окон РОСТА». Он смело обобщает свой броский лаконичный рисунок, сводя его к системе упруго очерченных и плотно уложенных на белую бумагу фактурно-черных или цветных силуэтов. Глубины нет — все действие, забавное и динамичное, совершается непосредственно в плоскости книжного листа. Это был совершенно новый строй детской графики — до схематичности упрощенной, осязаемо предметной, активно действенной. В шарнирно-подвижных, по-игрушечному, но отточенно характерных сказочных зверях киплинговского «Слоненка» (1922), в образах-масках ранних книжек С. Маршака, движущихся по разворотам в четком ритме веселых стихов, В.В. Лебедев по-детски отчетливо воплощал волевое, формотворческое начало искусства 20-х гг.

Близкие, хотя и не столь активные поиски обновленного художественного языка шли и в западноевропейской детской книжке. Лучшие ее образцы лаконичны и действенны, осваивали достижения функциональной конструктивистской графики, в том числе рекламной.

Заметное влияние на книжки для малышей оказывают, начиная с 30-х гг., популярные мультипликации американца У. Диснея — пестрые, суматошно подвижные и беззаботно гротескные. С экрана его постоянные комические персонажи — утенок Дональд, Микки Маус и др. — хлынули на книжные страницы во всем мире, неся с собой грубую яркость плохо согласованных красок, поверхностный юмор и стремительность действия, карикатурно подчеркнутую мимику и жесты.

У. Дисней — один из отцов современной массовой культуры, грубого «кича». «Если людям по душе открыточное искусство, тогда и я за открыточное искусство», — говорил он. С мультиплика-ционной подвижностью диснеевских фильмов следует, видимо, связать активное развитие комикса, зародившегося тоже в Америке несколько раньше. От обычной книжки-картинки эта форма изобразительного повествования отличается тем, что динамика действия идет здесь непосредственно от рисунка к рисунку, а текст лишен связности, играя лишь подчиненную роль. Впитавший в себя диснеевскую традицию комикс, с его схематично-гротескной графикой и мультипликационно-преувеличенной динамичностью, оказался по преимуществу в роли «низкого» жанра, воплощающего вульгаризирующие тенденции массовой культуры. Едва ли это предопределено самой его жанровой природой.

Однако именно вульгарному комиксу главным образом и противостоит современная «художественная» детская книжка, выступающая в роли эстетической реакции на «кич». При всем том во второй половине нашего века это искусство развивалось многообразно и активно, замечательные образцы его появились в самых разных странах и частях света — от Америки до Японии. Стилистически оно стало еще более свободным, открытым разного рода тенденциям и индивидуальным творческим почеркам различных мастеров. Поэтому результаты его развития за последние полвека едва ли можно сформулировать четко и связно. Можно заметить, что графика для детей стала еще более красочной и что цвет в ней не просто передает краски окружающего мира и не только их очищает и усиливает. Он стал носителем эмоциональной атмосферы книжки, «строительным материалом» ее художественного пространства.

MaxBooks.Ru 2007-2023